Да начнеться Игра!
Игра!
Сообщений 1 страница 30 из 37
Поделиться12016-01-11 20:29:08
- Администратор
- Зарегистрирован: 2015-10-27
- Приглашений: 0
- Сообщений: 27
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-01-04]
- Провел на форуме:
19 часов 9 минут - Последний визит:
2016-10-06 21:45:30
Поделиться22016-01-11 20:45:37
***
- Что ты возишься, язви твою…
- Прошу прощения, господин Алаф, создание портала требует времени.
- Торопитесь, живее, время не ждёт!
Массивные ворота, являющие собой единственный выход из помещения овальной формы с колоннами по всему кругу, содрогнулись от могучего удара. Эти ворота – единственное, что отделяло шестерых человек, пятерых жрецов и одного молодого мужчину, от неминуемой и жестокой смерти на копьях дворцовой стражи, ведь именно этот мужчина, стоящий сейчас посреди овальной залы и сверлящий взглядом ворота, являлся ядром заговорщиков, устроивших государственный переворот.
Пятеро жрецов, двое мужчин и три женщины, сидели на коленях, сложив руки, и монотонно повторяли заклинания, самозабвенно закрыв глаза и покачиваясь в такт ритмике заклинаний. Вскоре возле мужчины, стоявшего в центре, прямо из ниоткуда появился крохотный светящийся шар. Голоса жрецов окрепли, стали расти, и вместе с этим шар света стал увеличиваться, вырастая в огромное пятно света овальной формы.
Тонкие губы мужчины в серых одеждах тронула лёгкая улыбка. Он шагнул в сторону света, и именно в этот момент ворота с громким треском распахнулись, в помещения разноцветным потоком хлынула стража.
Последнее, что успел заметить беглец, утопая в свете портала – как рослый стражник поддевает на пику молоденькую жрицу, даже не успевшую выйти из транса. Он не помнил её имени.
Да и шут с ней.
***
Треклятые жрецы напортачили.
Это стало ясно с первых же мгновений телепортации, потому что беглец появился прямо посреди ничего, и это ничто было серым, мокрым и холодным. А потом это ничто пришло в движение, после чего Алафа потрясло тяжёлым ударом, а в нос, уши и рот хлынула холодная солёная вода, да не просто холодная – ледяная.
Отчаянно замолотив руками и ногами, мужчина стал прокладывать дорогу на поверхность, мысленно поминая всех родственников криворуких жрецов вплоть до двенадцатого колена.
Поверхность милостиво явила себя глотком свежего морского воздуха, едва не разорвавшего лёгкие, а после немилосердно швырнула в лицо полную горсть ледяной противной воды. Свезло так свезло, закинуло прямо в океан. Алаф поборол приступ ужаса, который охватил его при мысли, что он может быть прямо посреди океана, о размерах которого он не имел ни малейшего представления. Поборол, и двинулся в выбранном направлении. Разницы не было никакой – повсюду была вода и серость.
Его зовут Рибернот Алаф, и он скитается по мирам в поисках дороги домой, откуда его жестоко изгнали, когда он был совсем ещё юнцом с наивным блеском в глазах. Положение, в котором он оказался в этот раз, казалось смешным в сравнении с тем, что ему пришлось пережить во множестве иных путешествий, которым он давно потерял счёт. Где бы он ни оказывался, сколько бы солнц ни жгло его кожу, там, на горизонте, он ясно видел свою цель – вернуться и отомстить тем, кто так высокомерно с ним обошёлся.
Он плыл и плыл, отплёвываясь от волн, и лишь крепче сжимал зубы, когда усталость пыталась хватать его за руки. Не для того он устраивал переворот, чтобы вот так глупо утонуть в неизвестном мире. Не для того.
Вскоре в поле зрения появилась полоска берега.
Когда ноги погрузли в песке, вода перестала заливать уши и нос, когда тело свело от холода ветра, а не воды, когда Алаф, наконец, вновь обрёл полную власть над телом, утратив нужду считаться с течением, он смог выдохнуть с облегчением. Ещё одна схватка за жизнь окончилась в его пользу. Он не утонет, чувствуя, как сгорают в лёгких остатки кислорода, а вместе с ними – сознание.
Рибернота передёрнуло, но не от холода. Однако уже в следующую минуту он торопливо копошился в заплечной суме, сосредоточенно сжав посиневшие от холода губы. Скоро его поиски увенчались успехом, он вынул из сумы рулон чего-то тёмно-бурого, оторвал крохотный кусочек и бросил на песок. В следующее мгновение на месте падения кусочка странной материи с тихим треском вспыхнул костёр. Рибернот положил суму на песок и принялся раздеваться, стуча зубами от холода.
Когда одежда была аккуратно выложена вокруг костра, а неприятная дрожь оставила тело, странник вынул из сумы толстый, очень старый на вид фолиант, осторожно уложил его на колени и с величайшей осторожностью раскрыл, мысленно благодаря случай, который свёл его с торговцем, у которого он купил свой заплечный мешок – книга и все пожитки, хранившиеся в мешке, остались совершенно сухими. Тёмно-жёлтые страницы фолианта пахли древностью, и этот запах, ощутимый даже сквозь присущие морю запахи, вызывал в теле Рибернота едва ощутимую дрожь нетерпения.
- Дальше, дальше, дальше… - Бормотал нагой скиталец, сидя у костра и нянча на коленях книгу, пролистывая хрупкие страницы длинными пальцами.
Наконец, нужная страница была найдена, и Рибернот, нахмурившись, углубился в чтение.
Зажмурив усталые глаза и открыв их, Алаф обнаружил, что за чтением не заметил наступление сумерек, и что одежда его за это время почти совсем высохла. Так же осторожно закрыв книгу и убрав её в сумку, он оделся и сделал несколько хитрых пасов ладонью над костром, после чего тот угас.
Рибернот поднял серые глаза и устремил взгляд на горизонт, глубоко вдохнул, задержал дыхание, медленно выдохнул и двинулся вдоль беспокойной полосы моря.
Спустя какое-то время ему встретилась низенькая полуразвалившаяся изба, наполовину врытая в землю. Жилище обуяло запустение, но для ночлега оно вполне могло сгодиться, и Рибернот, согнувшись в три погибели, ступил за высокий порог, с громким противным скрипом отворив дверь.
Потолок был очень низкий, мужчина не мог поднять головы, и потому присел на старенький табурет, выглядевший вполне крепким. Увы, он таковым лишь выглядел, поскольку предательски надломился с треском, похожим на не сдержанный смешок, под Рибернотом, и скиталец оказался опрокинутым на пол, в рыболовные сети, давно уже позабывшие вкус моря и трепыхание добычи. Тихо выругавшись, Рибернот собрал обломки табурета, с тем же протяжным скрипом отворил дверь и выбросил хлам наружу, туда, где уже лежала старая рассохшаяся, треснувшая коряга, носившая следы ручной обработки в виде полукруглого выреза в центре. Захлопнув за собой дверь, странник встал на колени, чтобы невзначай не удариться головой о потолок, и стал готовить место ночлега, расстила спальный мешок.
Когда с мешком было покончено, Рибернот вынул из сумы некий странный предмет, коробочку на трёх заострённых ножках. Щёлкнув по коробке пару раз пальцем, он воткнул её ножками в потолок, забрался в мешок, недолго поворочался и заснул.
Коробочка под потолком бесшумно мигала единственным зелёным глазом.
***
Утро навестило его вместе с солнечным светом, пробивавшимся сквозь трещины в стенах, и шумом моря. Разлепив глаза, Рибернот обвёл взглядом комнату и, не увидев ничего подозрительного, стал выбираться из мешка. Поднявшись, он первым делом снял с потолка ту самую коробочку и отстучал по ней короткий ритм, после чего бережно уложил её обратно в суму, и только после этого покинул избу, низко наклонившись.
Ветер доносил с моря холодные брызги, их поцелуи оставляли на теле маленькие красные отметины, но Рибернот был не из тех, что боятся холода. Зато он был из числа тех, кто приветствовал новый день добротной разминкой тела, и принялся за неё незамедлительно.
Именно во время одного из упражнений он и заметил в высокой прибрежной траве нечто блестящее, и, прервав свои упражнения, двинулся по направлению к воде.
Это был невысокий старинный сундук с помутневшей позолоченной окантовкой, из потемневшего красного дерева, без замка. Рибернот присмотрелся к сундуку и не смог обнаружить никаких признаков ловушки, поднял с песка камушек и бросил в сундук, приготовившись к прыжку, но камень просто отскочил от сундука с гулким стуком. Похоже, пустой.
И тогда Рибернот подошёл к сундуку и медленно поднял крышку, но не успел он даже заглянуть внутрь, как за его спиной раздалось:
- Что? Новый? Хозяин? Надо?
В мгновение ока напружинившееся тело выпрямилось, и в следующую секунду Алаф стоял в трёх метрах от сундука, пригнувшись к земле. Его прищуренные глаза напряженно рассматривали двух новых действующих героев, совершенно одинаковых с виду ушлых парней в просторных красных рубахах, широких штанах грубого покроя и высоких сапогах. Парни эти имели светло-русые волосы, голубые глаза и глуповато улыбались во весь рот, дружелюбно уставившись на Алафа.
- Вы, чёрт вас возьми, ещё кто такие?.. – Тихо спросил Алаф, не рассчитывая, что его поймут – он ведь был не здешним.
На несколько секунд на пляже воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом волн, набегающих на берег. А ещё казалось, что можно было расслышать скрип шестерёнок под черепной коробкой у двоих незнакомцев, такие у них были лица.
- Двое из ларца… - Начал первый парень.
- …одинаковых с лица! – Бойко закончил за брата второй.
Рибернот немало удивился – его понимают! – но виду не подал и позы не изменил. Куда больше он удивился тому, что эти двое разговаривают.
- Что вам нужно? – Так же тихо спросил он.
- Так мы, это… - Удивлённо почесал затылок левый.
- Ты ж сам нас позвал! – С тем же выражением лица, что и левый, сказал правый.
И тут Рибернот понял, что случилось. Понял и облегченно выдохнул. Миньоны, слуги, фамильяры, джинны – как их только ни называли, суть их была одна: выполнение желаний хозяина для получения свободы. Выпрямившись и сложив руки на груди, он скривился и спросил:
- Сколько?
- Чего…
- сколько? – Недоумённо спросили парни.
Рибернот закатил глаза и сплюнул на песок.
- Сколько желаний вы мне даете?
- Все! – Хором ответили парни, синхронно расцветая в лучезарных по своей глупости улыбках.
- Лады, - криво усмехнулся Рибернот. – Тогда принесите мне чего-нибудь пожрать.
- Будет сделано! – Так же хором выкрикнули одинаковые, после чего прямо перед Рибернотом вдруг появился стол, накрытый неизвестными ему яствами, а чьи-то крепкие руки одним рывком усадили его на крепкий – крепкий! – стул и вложили в руки столовые приборы.
- Кушать подано! – Жутковато проорал странный дуэт, ослепляя улыбками.
- Спасибо, - только и буркнул Алаф, потирая ушибленные ручищами плечи, но уже в следующую минуту проворно принялся за обед. Желудок пустовал уже третьи сутки.
Покончив с обедом под пристальным взглядом братьев, которые, кстати сказать, всё это время с каким-то пугающим обожанием смотрели на своего неожиданно обретённого хозяина, Рибернот утёр рот тканым полотенцем и вперил тяжёлый взгляд своих серых глаз в своё приобретение.
- Языку меня обучить сможете? – Произнёс после раздумья странник.
- Запросто!
- Плёвое дело!
И в следующее мгновение обеденный стол бесшумно растворился, а вместо него появилась школьная зелёная доска, а перед ней – всё те же двое, с длинными указками в мускулистых руках и в маленьких очках на широченных веснушчатых носах.
- Итак, - начал первый, - русский язык - один из восточнославянских языков, национальный язык русского народа. Является одним из наиболее распространённых языков мира — шестым среди всех языков мира по общей численности говорящих и восьмым по численности владеющих им как родным.
- Русский является также самым распространённым славянским языком и самым распространённым языком в Европе — географически и по числу носителей языка как родного, - продолжил второй.
- Чума, холера и проказа, - подумал Рибернот, сползая со стула, - куда я попал…
А двое плечистых парней тем временем взялись за мелки и стали старательно что-то выводить на доске.
- Так, хватит! – Вскричал Рибернот, резко вставая. – Заткнули рты!
Братья смиренно повиновались, изобразив на лицах покорность. Алафа едва не передёрнуло – зрелище не для слабонервных.
- Я просто хочу знать местный язык, чтоб меня понимали, мне не нужна учёная степень, усвоили?
Пару раз синхронно моргнув синими глазами, братья кивнули, опять же одновременно, и зацвели своими фирменными улыбками. Рибернот мысленно выругался.
- Будет сделано! – Хорошо выкрикнули оба амбала.
Когда Рибернот удостоверился в знании местного языка, выведя на песке несколько незнакомых, но теперь понятных ему слов, он вернулся в избу и собрал свои пожитки, приказав братьям ждать его там же. Когда он вернулся, Двое-Из-Ларца неподвижно стояли на том же самом месте.
- Ладно, вы, ошибки Матрицы… Матрицы? А, не важно. Я хочу оказаться… - Рибернот осёкся, представив возможные последствия. – Я хочу дойти до ближайшего города. Проводите?
Братья снова заулыбались и картинно кивнули, после чего вдвоём взялись за сундучок и потопали в сторону леса, смешно качая головами.
Иномирец, тяжело вздохнув, двинулся вслед за ними.
Поделиться32016-01-11 23:00:48
- Администратор
- Зарегистрирован: 2015-10-27
- Приглашений: 0
- Сообщений: 27
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-01-04]
- Провел на форуме:
19 часов 9 минут - Последний визит:
2016-10-06 21:45:30
В начале времен царила тьма.
И правила она всюду,
Правила она тысячи лет,
Пока не явился отец всего – Род.
И не явил силою своею свет.
И не явил он – Любовь, Ладу – матушку.
Тогда родился мир да звезды,
Солнце и луна,
Огонь и вода,
Ночь и день,
Боги и духи,
Птицы и звери,
Да, родился человек.
Тогда разделил Род силы свои средь друг Богов,
А те понесли их в дар людям.
И строился мир, и росли села да города,
Да учился люд - как жить в мире,
Как жить при Роде, да при Ладе.
Верно жить: правдой не кривдой,
Любовью не злобой.
Но забывать стали дети Рода о нем,
И Ладе – матушке,
И о других богах,
И учениях их, дарах их.
Жили жизнею простой, жизнею не хитрой.
Но были среди них те кто ведали,
Те кто помнили,
Те кто подарки сохранили в руках своих.
Знали они о том, что было, да о том, что будет.
Знали о чудесах заветных, да дивах дивных.
Хотя и их час истек.
Тогда стали они силы свои собирать
И люду простому их в вещах обычных отдавать.
А кого и учить брались,
Только мало тех учнев было.
Мало тех, что такую науку разумели.
Но с пор далеких есть на землях наших
Скарб из сил самого Отца – родителя.
-Эй, Маруська! Маруська! Куда подевалась эта девчонка?! – Не молодая женщина быстро сбежала по скрипучим, темным от времени ступеням, некогда великолепной, искусно выполненной, лестнице высокого княжеского терема. – Маруська! – девчонка лет десяти спрыгнула с лавки, перепугано хлопая глазами. – Ах ты ж… Опять твои игрульки – берульки! Тебя зачем в терем то взяли а? – строгая барыня, в сером безвкусном сарафане да жидкой косой, которую и показывать то стыдно, схватила малышку за руку. – Быстро беги к Антипу, да кличте лекаря что прибыл из – за моря, князю плохо! И быстро – быстро! Коль не управишься - я тебе покажу! – и крошка, лишь мелькнула русыми косичками, скрываясь в сенях. После чего женщина опустилась на ту же лавку, тяжело вздохнув.
-Где…?! – властный громкий голос, прозвучал со второго этажа. – Где напиток царский на яблоках молодильных?! – рослый мужчина показался у дверей княжеской палаты. И грозно сверкнув серыми глазами из под густых седых бровей продолжил. – Доколи, Марфа, ты меня ждать заставишь?! Почем мне поутру рюмка подана не была?! – его тяжелые руки легли на резные перила.
-Княже… нет напитка – женщина побледнела и попятилась к стене.
-Что?! – взревел государь, однако голос его вздрогнул и стал слабее. – Как «нет»? Почему «нет»? Бояре! К ответу! Всем сюда! – крикнул он по - громче, и уверенной походкой направился вниз. Однако с каждым шагом, с ним творилось что то не ладное. Лицо обретало морщины, спина сгибалась а шаг становился неуверенней и слабее. И вот на последних шагах едва держался на ногах ослабленный, дряблый седой, прозрачный старик. Он споткнулся и упал в заботливые руки набежавших вельможи в высоких бобровых шапках да дорогих, расшитых золотом, сереброми кофтанах.
-Тише, Княже, тише…
-Держите его! Держите…
-Где мой самогон, Марфа?! – едва слышно промолвили тонкие уста.
-Прости, Княже, нет его… - затороторила женщина. – Еще три недели тому, ко двору Верходский прибывал, главный служащий по княжескому саду. Да молвил он, что ночью змей крылатый злючий да сверепый прилетал, и яблоньку с корнями выдрал. Ой, страху та было… Жуткий страх был!
-Почему не доложили?! – прохрипел старик, уносимый в свою палату руками верной прислуги.
Над великим княжеством Быстень расцвел еще совсем юный рассвет. Дивными красками своими но, словно мак на полях, услал глубокую темень небес. Первые теплые лучи прикоснулись к золотоглавым сонным городам, проскользнули по уже полным жизни, селам и хуторам, заглянули в леса, поля, отразились в синих водах рек и озер. Новый день для кого – то нес счастье, для кого – то горе, многим уже надоевший быт. Мужики и бабы в селах отправлялись на работу поля, городские жители спешили сбросить с себя остатки сновидений и отправиться по делам. А вот леса, реки, болота да пущи, что были полными энергии от самого заката, лишь сейчас отошли к дремоте. И дело было не в зверушках да птицах: русалки плескались в отражающей звезды воде, они все ждали новых сестер и юношей – будущих утопленников. Леший следил за шумными играми мавок, да прочих духов, а в старческих, утомленных его глазах теплилась искорка воспоминаний о давно прошедших временах. Страшные упыри – убифцы рыскали по оврагам, их жуткие глаза светились огнем а черные когти разрывали землю, кто – то из них даже нашел лакомое… А горбатые черти, с носами – пятаками бродили по городам все вынюхивали они, высматривали мужиков что меры не знали да до дома дойти не сумели, или муженька чья жена учуяв смрад от того погнала со двора. Эти рогатые любили шутить и вредить такому дурачью. Пристанут да пугать начнут небылицами, аль в человека обратятся, спору ради пообещают мужика перепить. Таких, на утро, находили лыко не вяжучи да в дурнях. Пару весен тому так город – начальника в курятнике утром падчерица нашла. Седел он, в чем мать родила, на жерди, с курами перемазанный дёгтем, медом, да салом, перьях да соломе и лишь кукарекал. А когда его вытащить попытались, кричал что яйца высиживает.
Болотники же с болотницами перебирали скарб свой некогда в трясинах утопший, встречались там и самоцветы дивные, и монеты золотом, серебром, медью, вещи заморских, но много было и черепов… А у хуторов малых бродили страху наводячи чудища, хоть и мелкие, но все разнообразные. Были там и бабайки что любят в хатах у худых хозяек поселяться, Ауки – брюхачи, которые всегда над людом посмеяться готовы. Но более всего - у хат бродили Баячники и не смотря на рост малый наводили жуткого шороху. Любят они уши свои расставлять да выслушивать, где в какой стороне старшнючее байки молвят. Даже коль шепотом их проговорят: проберется этот старичок, в избу, прошлепает ногами босыми до кроватей, люлек и спаленок. Будет он ахать и охать до самого утра – пугать, спать мешать. 
Вот уже и солнце показалось, петухи поют – новый день встречают. Сельской люд лаптями росу топчет. На границах, вояки жар – птиц в горницы прячут – светло уже, можно и без них дозор нести. В городах же шумят торговки, на базарах выбирают место что краше. Кузницы починают свой труд не легкий, пекари носы всем вокруг сладким – сладким духом дразнят. Начинают день свой обычный хлопоты да дела. Но для самого центра дивной державы этой, Киев – Града, обещался быть день тяжким.
У красно – терема княжеского, собрались многие. Пришли гости и с юга и с севера, и с запада и с юга дабы поведать князю горе свое, дабы пожалиться о печали что настигла их. Были здесь и купцы в чудных одежах, и утомленные тяжелым трудом крестьяне, и знаменитые конные из самого Града Охотинского. Долго люд ждал приема княжего, но не показывался державец им. Уже и солнышко подниматься начало, и работа вокруг кипеть – бурлить начала, а князь ворота свои не открывает. Лишь видно, что во дворе суматоха. Несколько знахарей сквозь толпу пролизнули, да девчонка – шустряка старика – лекаря, с дальних земель провела. Народ спрашивать давай, волноваться. Вдруг что с князем случилось аль еще с кем какая хворь. Но стражи лишь бранятся - ругаются. Не велено говорят, ничего говорить, да пускать никого без распоряжений. Час шел, второй шел и начал люд возмущаться, что в палаты не пущают. Вышли тогда к ним боярин Выслов, да Митька - писарь. Успокоил всех, думовец, сказал, что во дворе хворь иноземная не страшная, да жутко заразная и посему велел государь в очередь к писарю стать да поочередно свое обращение к батюшке записать. А после сего ждать ответа.
Что началось… Всем же поскорее хотелось проблему свою до князя донести да домой отбыть. Мужики, что из простых, мимо себя никого не пропускают и сами вперед стать пытаются. Те, что поразумней, в сторону отскочили. А некоторые совсем дурные и драться начали. Бабы то бабы! Одна ревет, вторая за косу ее оттаскивает, третья, самая хитрая оббежать всех хотела. Да, не судьба. Ее другая догнала, да так едва ли не оседлала. И тогда, в самом центре бучи, возникла крупная фигура в рясе размахивающая крестом пудовым.
-Ачем, люд лаетесь? – громкий зычный голос навис словно грозовая туча над площадью. – Ачем грешным делом заняты?! – все замерли, внимательно взирая на крупного брюхатого попа. – Ачем поправу не поступим? Сейчас станем все дружно по главенству, да о горюшке и расскажем – судя по одобрительному шепоту и кивкам – все были согласны. – Так, первым – я буду, ибо нет ничего главнее веры! – последнюю фразу он протянул, и после быстро – быстро продолжил. - Авдосья, жена моя, иди сюда, Ярослав, Богдан, Духовлад, Горецвет, Малуша, Люба, Радислава, Глеб не отставайте от матушки. Тихон, а ты чего возишься?! Хватай Миллу, и тоже сюда, да скорее – скорее… - Когда же он перечислил всех, с ним следующих, народ явно опечалился. За толстенным батюшкой насобиралось около двадцати пяти душ, и это не считая деток самых младшеньких. Вслед за многочисленным семейством последовали прислужники, крепостные, и даже особо – ушлые бабы – прихожанки.
Писарь выронил бересту, когда все они разом пали ниц, бабы и дети запричитали, а мужики били себя в грудь и голосили наперебой. Приструнить их не удалось. Из громких рыданий удалось разобрать следующее: у все той же матушки Афдофьи, пропала одна дивная вещица. Женщина эта, хоть и не обладала особыми талантами, но славилась едва ли не на пол Киева – Града. О ее языке остром, да колком ходили настоящее легенды. Поговаривали, что у нее чутье есть редкое и что – бы, где не случалось – сие уже было ведомо ей. Так вот, шепотом, пока все остальные кричали, поведала она, о пропаже - блюдце особое с голубой каёмочкой, стоит на него яблочко наливное покласть, да, так на белой глади тарелочки все княжество поглядеть можно было, да подслушать, кто, о чем слово молвит. Как услышал это боярин – нахмурился, хотел он бабу уму разуму поучить – негоже держать вещи столь важные у себя, да ради баек использовать, как все семейство батюшки, вместе со слугами, стали громко молясь просить о прощении лбами землю примерять – мягка ли? Под мелодичный перезвон лбов, он лишь рукой махнул да попросил стрельцов эту братию домой отправить. Дальше было только хуже. Народ то выстроился один за одним, но порядку средь них не было. Ни рассказать сразу о покраже, ни толком описать ее они не сумели. Только через пару часов, усталый и едва соображающий писарь подал князю свою грамотку. В перечне, которой, значилось:
«1. Меч – кладенец, что сражает врагов одним видом своим, из Войска Княжего Заречьевского.
2. Сапоги – скороходы, посла соседней Империи Варваров.
3. Дюжина подков Конька – горбунька, из Хутора Охотинского. Вершников, котрые славились ими. Коням их равных нет – легки да быстры, словно лани.
4. Невод, что на третий раз всегда с рыбой приходит, украден был у рыбалок Выр – Града.
5. Белка дивная собой, что все песенки поет, и орешки все грызет, их скорлупки золотые, ядра ж — чистый изумруд. Прям, из терема пропала в Естерь – лесе.
6. Клубок, волшебный, что привезен был из Греции, да
провести мог сквозь страшную, да жуткую, Гавриловскую Пущу.
7. Корабль летучий у купцов Скарлет – Градских.
8. Овощ, что уже не одно поколение Сивер – града кормил, да вытащить его никто не мог, так по кусочкам и откушивали – Репку Величную.
9. Травушку, заветную, дивную да веселую, что росла у слободы Монастырский – Михийловской. Еще зайцев, которые ее растят и косят. Она трын – травою зовется.
10. Воду живую, что давала силу мужскую, всю до капли из хранилища в Емшин – Граде унесли.»
-Акромя того, бают люди, что указатели, котрые во все века путь верный указывали по княжеству, да о беде предупреждали, теперь стоят – безмолвствуя. Либо того хуже, посылают… Прости, князь – батюшка. Но шлют они далеко что ушей твоих это не достойно. К тому же, к списку сему нужно прибавить яблоню, столь милостью твоей любимые из сада Лукоморьевского. И цепь златую, кота ученого, что висела на дубе там же – послышался глухой стук. Это Мстислава Премудрая – главный летописец княжий чувств лишилась. Не мудрено, Мстислава – внучка самого кота ученого. Была она росту, как для кошки не малого, черна вся от ушей до хвоста, да с белым пятнышком – манишкой. Вроде как сам дедушка ее с молодых когтей всему учил, а после в университет заморский отправил – науку грамоту изучать. А по возвращению отрекомендовал ко двору. Уж больно ловко выходило у внучки по бересте коготками буквицы вырезать, еще и узора к ним добавляя.
-Так… - князь тяжело вздохнул, и прихлопнул рукой по подлокотнику трона. – Приказываю: Созвать войско ратное, разделить его на группы да под командованием вас, бояре да слуги державные, вести следствие по случаю каждому. О том кому, какое дело получить… - Он еще долго молвил давая распоряжения, и в должностях назначая. И под самый конец речи его, боярен Мировских вдруг свое предложение внес.
-Княже, в что если средь люду молву пустить о делах сих? Пусть герои какие, да люди честные тоже поищут, вдруг что и найдет.
-Верно, говоришь, Мировских, верно, так и сде… - не успел он договорить как в зал запыленный с дороги и едва держащийся на ногах влетел гонец. Рухнул у ног держателя и громко заголосил.
-Не вели казнить, вели слово молвить!
-Молви - удивленно произнес князь.
-Княже, пропала. Царевна Милада, дочь царя Гвидона, прошлой ночью, пропала. – В густой тишине раздался перестук – несколько бояр пали ниц. 
Поделиться42016-01-28 18:12:18
Князюшка ж наш, красно солнышко, весь вечер да всю ноченьку безутешен был. Огорчили его вести неприятные, о пропажах то. Проснувшись рано спозаранку, открыв свои ясные очи в часу 12, когда народ его еще спит поди, а он, не одев платья своего княжего, по палате своей спальной разгуливал, мыслил как бы разрешить данную ситуацию, да придумал. Велел он к себе в приемную палату Мстиславу Премудрую позвать.
Мстислава же, проснувшись в часу 7, когда народ уж во всю в городе шуметь начинал. Женщины на базарах с корзинками суетились, детишки воробьев гоняли, стреляя из рогатки вишневыми косточками по ним, мужики уже потихоньку к избам – тавернам тянулись, одним словом Киев – Град уже вовсю жил новым днем.
Потянувшись своими лапками, умывшись, расчесав шерстку гладко, повязав бантик красный на шею, да не забыв выпить молочка свежего, направилась Мстислава Премудрая на работу свою в княжью библиотеку.
Работа Мстиславы была ответственна и важна, поди какое новое ханство богатыри наши знатные к княжеству нашему славному присоединят, она давай карты новые составлять, али какие доблестные походы богатырей да дружины описывать, каждый день новое важное задание, чтобы люд помнил и наследию передавал. Книги да летописи писала Мстислава чернилам, а коли важное что-то, или княже подарок кому искусный решил подарить, тогда уж брала она бересту гладкую да когтиками своими острыми начинала вырезать буквицы да узоры.
***
Шел 1 час по полудню, самое время отобедать было, да прервали литописицу княжью. Зашел в библиотеку Косьян, боярин князюшки нашего, с просьбою, зайти к князю в приемные покои, дело у него срочное есть. Захватив перо, чернильницу да пару листов бумаги, мягко ступая подушечками задних лапок, выровняв спинку, поспешила она к князю.
Приоткрыв дверь, вошла она в княжий покой.
-Доброго дня, князь. Али звал ты меня?
-Доброго, Мстиславушка, кошечка моя, Премудрая. Дело у меня к тебе есть, государственной важности. Слыхала ли ты о пропажах, что случились в княжестве нашем?
-Слыхала, поди только вчера вы меня в чувства приводили, как про дуб да цепь услыхала, на которых мой дед, Кот Ученый, свои великие рассказы складывал.
Князь, все время ходивший туда обратно по палате приемной, сел наконец на трон свой.
-Хочу я поручить тебе Мстислава миссию важную. Хочу, чтобы ты по княжеству нашему Быстеню попутешествовала, героев народных нашла да вместе с ними княжества нашего пропажи поискала. А в путешествии ты былины слагать будешь о подвигах героев быстеньских, слава о тебе по всем землям пойдет. Не откажешь князю в просьбе, а?
Стояла Мстислава, стояла, да раздумывала как быть. Летопись складывать дела сложного нет, а вот по горам по полям Быстеньским не доводилось ей путешествовать, да и героев народных искать как не знала она. Но князю, ясно солнышку, отказать не смела.
-Что ж, княже, а коли беда такая случилась, послужу отечеству нашему доброй службой, помогу в поисках пропаж. Да только попрошу мне с собой помощника дать, Косьяна, боярина твоего сына Игоря мне в помощь, лошадок княжьих Платушку да Бурушку, и про провизию не забудь, а то поди будем мы месяцами долгими искать героев быстеньских.
Закивал своею головою княжеской в знак согласия, да дал приказ снабдить Мстиславу Премудрую всем о чем она попросит, да приказал немедле собираться в путь дорогу.
***
Положив вещи свои в телегу, запрягши лошадок бурогривых, сели Мстислава да Игорь в повозку. Игорь не высок да удал был, русы волосы да ясны сини очи. Умен и расторопен был, Мстислава долгие годы его знала, дружила с ним да уважала, решила она, что лучше помощника в таком запутанном деле не сыскать ей.
Натянул Игорь вожжи да спросил у кошечки ученой куда им путь теперь держать. Раскрыла карту княжества Быстеня в Горахъ Мстислава Премудрая, да решила что держать путь они буду в Естерь Лес, где Баба Яга живет, поди она какой совет даст, где пропажи то искать.
Отредактировано Мстислава ^^ (2016-01-29 00:05:50)
Поделиться52016-02-11 22:07:41
- Приблуда
- Зарегистрирован: 2016-01-24
- Приглашений: 0
- Сообщений: 4
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-04-17]
- Провел на форуме:
5 часов 27 минут - Последний визит:
2016-12-05 00:00:26
А пока Мстиславу в путь дорогу снаряжали, с рассвета в другой стороне Княжества начала свой путь Аделаида, косы чёрные да длинные, лицо бледное, как луна, глаза зелёные, как листва, губы алые, как маки. Увидишь раз её - никогда не забудешь. Захочешь вспомнить - никогда не припомнишь.
Шла эта девица (а может и не совсем) тропою лесною, да так, что не слышно её было даже самому хищному зверю.
Даже полы сарафана цвета деревьев, покрытых мхом, и сумка через плечо не выдавали свою хозяйку.
Уж давно стало светло на земле княжеской, когда в лес начали проникать первые лучи света, которые разбудили лесное зверьё.
Неподалёку от Аделаиды раздалось гордое, но не очень громкое:
- Каар!
- Ооо, доброе утро, милейший Ворон!
- Кар..
- Что нового расскажешь?
- Кры..
- Неужто совсем ничего радостного?
- Карр, каар, крыых...
- Плохи дела, видать... А далеко ли ближайшее селение?
- Каар-кар!
- Что ж... После полудня там буду, выходит
- Ступа-ай, коль но-ог не жа-алко, - Ворон сорвался с места, резко взмахнув крыльями.
- До встречи, милейший! - в этот миг к ногам девицы упало чёрное перо. - Спасибо за подарок, - прошептала она, убирая его в свою сумку.
Аделаида вдохнула полной грудью и двинулась неслышно к окраине леса.
***
Давно уж простыл след рассветной прохлады - солнце светило во всю, когда из лесу на бескрайнее поле вышла едва заметная фигура в сарафане травяного оттенка:
- Ууух, сколько трав! - воскликнула Аделаида, проведя рукой по верхушкам трав. - Да, только куда ж пойти: кругом трава та лес, а, Ветер?
В мгновение ока от лесу по полю пронеслось сильное дуновение.
- Легче, причёску испортишь...
Девица двинулась вперёд, аккуратно ступая меж трав
Отредактировано Алиса Торопова (2016-02-11 22:22:11)
Поделиться62016-02-17 14:13:46
- Администратор
- Зарегистрирован: 2015-10-27
- Приглашений: 0
- Сообщений: 27
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-01-04]
- Провел на форуме:
19 часов 9 минут - Последний визит:
2016-10-06 21:45:30
Издали разносился топот конских подков. Тяжелой ходьбой пара гнедых, устало волокли телегу. Солнце - красное, солнце – ясное уж клонилось к небосводу. Золотистыми лучами заливало оно выжженные душистые травы, золотило придорожную пыли. 
-Мстислава… - молвил юнец – возница.
-Мр?
-Боязно мне. Смею расстроить вас, но… день уж в концу идет, а мы лишь недавно пересекли воды великого Тула. Если б не этот паромщик… - Игорь, бояров сын был еще достаточно юн. Хоть и слава ходила о нем знатная, и девки заглядывались, в подвигах ратных замечен не был, как и на службе княжей подвигами и особыми заслугами отмечен не был.
-Что? – дремоту с мордочки усатой, словно рукой сняло. Яркие зеленые глазки забегали из стороны в сторону. Лес дремучий сжимался кольцом круг дороги, из под каждой ветви, из – за каждого ствола, и куста выползал морок. Прятал он чудишь опасных да жуть всякую. – Почем ты раньше меня не будил?! Мы ведь здесь и сгинуть можем, на пороге леса! – Вскочив мягкой походкой пружинистых лап, кошка прошла к краю телеги и всмотрелась вдаль. Но ничего не менялось впереди, лишь лес темный – притемный, да дорога. До села ближнего было не меньше пяти верст. – Игорь, хлест… - Тут глаз ее зоркий наткнулся на то, чего быть не могло. Дальше, по меж деревьев мелькало нечто – то белое. Мстислава сощурилась. – Игорь, вглядись – ка, видишь ли ты сие?
-Хм, что, сударыня? – парень повернул голову. – Чаща да чаща, что не так?
-В том то и дело что… - она замолкла, ибо на миг краткий показался ей там силуэт девичий в платье. Он лишь на миг короткий выскользнул из плена лесной тени и в ту же секунду исчез в ней. А быть может, его и не было? Зоркий взгляда главной хранительница знаний все еще блуждал по зеленым ветвям, и кажется уже заметил что – то, как вдруг телега ушла из под лап. Это колесо телеги налетело на камень и ее подбросило вверх. Послышалась не громкая брань Игоря да злое шипение кошачье.
-Все, приехали, сударыня Мстислава. Ось сломалась…
-Как сломалась? Почему сломалась? Нет – нет – нет! Ну же чини! Чини скорее! – Паренек лишь вздохнул тяжело и опустился на колени рассматривая поломку. Аль опыта ему не хватило, ведь и борода еще не росла, аль казначей поскупился дать телегу ратную, да провозился но с час, да все без толку.
Уж и темень кругом.
-Игорь да брось ты дело это мудреное. Отвяжи коней да привяжи одного от дороги подальше, вот за теми кустами, глядишь - и не тронет никто. А на втором мы к селу поедем.
-Будет исполнено – но стоило ему лишь снять коней от сбруи освободить как из – за куста ближнего послышался рык. Блеск нескольких злющих, пар глаз заставил коней встать на дыбы. Зафыркали они, копытами застучали пыль поднимая, да бежать стали пытаться. –Стой – стой- пррру! – Но слышать ничего они не хотели, с силой ринулись вперед, да понеслись по дороге удаляясь от героев наших.
А куст затрясся, заколыхался, да глаза разом померли. Смех громкий да звонкий навис над дорогой. И лишь скрылась мавка смеясь да улюлюкая, а Игорь с Мстиславой остались одни оденешеньки на дороге под серебристою луною.
Ничего не оставалось им кроме как идти вперед до села добраться, аль может, лошадей своих найти. Шли они шли, вернее сын боярский шел, а кошка на руках его ехала. Да вот сколько бы сапоги пыль его не топтали, сколько бы глаза не вглядывались не видать было деревушки. Ни домов, ни полян, ни опушек лесных. Лишь дорога да темень кругом, да звуки страшные и дивные из леса доносятся. Юнец уже и утомился и нервничать стал, давно они уже прийти должны были как вдруг увидали они впереди камень – указатель.
-Налево пойдешь – боль на попу найдешь, направо пойдешь – в юардель попадешь а прямо… - Тут кошка едва не подавилась своим языком. – А дальше я читать не буду.
- Это с пор каких, указатель всех кроет матерно?! – рассеяно пробормотал юнец. Как их пробрала дрожь. Совсем близко раздался протяжный волчий вой. И несколько крупных волков страшнючих выдвинулись на тропу. – Опять морок? Опять шутки ?! – нервно пробормотал он.
-Кажется мне, они настоящее…
Поделиться72016-02-22 13:42:11
Стоя около камня указательного, бравые путешественники уже и не знали бежать, либо приставляться. Однако медленно крадущиеся волки, намекали им своим видом:"Бегите, или мы вас раздерем на части!". Глянув друг на друга Мстислава и Игорь завопили и понеслись по прямой дороге. А надпись на камне гласила так: "Прямой тропы не побоишься, дураком обратишься".
Забыв про всю усталость бежали они бежали прямою тропою, пока ноги не донесли их до небольшой рощицы. Вокруг стояла темнота, дороги далечи и не видно совсем. Разложив на траве плед, сели Мстислава с Игорем, да стали сумы своим осматривать. У Мстиславы Премудрой в суме лежала карта, бумаги, чернила, береста, очки, бутылка молока, а в суме Игоря лежала небольшая буханка черного хлеба, 2 луковицы, кусок вяленого мясца да воды немного. Разведя небольшой огонь отужинали они тем, что было, да легли почевать, страшно им было ночевать в местах неизвестных, но деваться не куда, дрема уже совсем сморила их обоих.
***
Когда снова на небосводе появилось красно солнышко, открыли Мстислава да Игорь свои ясны очи, вокруг них стояла уже не та темная страшная рощица, солнышко грело землицу, травка от росы гнулась, деревья дружелюбно колыхали от легкого ветерца. Подумав, что не так то и страшна эта роща, задумались они о припасах своих. Мстислава пошла искать ягоды грибы, а Игору поручила найти водицы пресной.
Мстислава мягко ступая по травке гуляла рощей, на кустах она находила разны ягоды, складывала бережно в суму да дальше шла. Задумалась она, а может и камень и чудища почудились им с усталости: "Какая тут роща хорошая, приветливая, явно дрема да голод сказались вчера плохо на нас с Игорем сказались".
Набрав полну суму ягод различных пошла она Игоря искать, который так и не вернулся к месту их временного лагеря. Зовет она его не отвечает, да и нигде не видать. Пройдя еще немного дошла она до озерца небольшого, на солнце блестит водица чистая, думала уже Мстислава зачерпнуть немного водицы напиться, да видит на другом бережку стоит осел да на нее смотрит.
-Откуда в таких местах ослу то взяться, - подумала она.
Подошла она к нему, смотрит, осел как осел, но уж больно знакомым он ей показался, хотя она кошечка-летописица не привыкла с простыми животными так запросто общаться, но явно знавала она этого осла.
-Игорь, ты где, я осла нашла! - крикнула Мстислава в даль рощицы, но снова ей никто не ответил. Да только осел, еще более внимательнее на нее смотреть стал.
-Что ж ты за чудо-юдо такое, понимаешь али меня?
Кивнул ей осел в ответ. Подивилась Премудрая, не видала она еще ослов разумных на Руси.
-А ты часом помощника моего не видал? - и снова осел закивал да копытцами застучал. Глянула Мстислава на его копытца да увидела, что недалеко лежала одежда Игорева. Заколотилось ее сердечко кошачье, почуяла она неладное.
-Игорь, ты где, Игорь?! - снова крикнув в даль рощицы, да услыхала только эхо от голоса своего, а осел пуще копытцами затоптал.
Села она на бережку да горько заплакала, завела ее любовь к долгу перед отечеством в рощицу неизвестну, осталась она одинешенька посреди незнакомых мест. Подошел сзади к ней осел, и рядом присел. Плакала Мстислава, плакала, да решила зачерпнуть водицы из озера, чтобы мордочку умыть, да глянет, смотрит на нее в отражение ее лицо да Игорь. Повернула голову, осел, обратно к воде, Игорь. И поняла она теперь, что не столь приветлива эта рощица, да озерцо с водицей чистой. Зря она вчера не прочитала указания про пряму тропу, еще не легче стала ее ноша.
-Ну что ж друг мой длинноухий, выбираться нам из этой рощицы пора. - Обратившись к Игорю-ослу, выкинула она из сумы все ягоды, положила в суму плед да карту, села она на осла и поехала она в обратную дорогу к камню указательному, ибо далечи блуждать она не хотела. Ей поскорее надо к Бабе Яге, не только за советом, а и за помощью. И поплелись они медленно обратною дорогою к камню указательному.
Отредактировано Мстислава ^^ (2016-02-22 16:30:59)
Поделиться82016-02-29 23:40:58
- Приблуда
- Зарегистрирован: 2016-01-24
- Приглашений: 0
- Сообщений: 4
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-04-17]
- Провел на форуме:
5 часов 27 минут - Последний визит:
2016-12-05 00:00:26
Уж давно прошёл час обедний, когда Аделаида появилась на главной площади ближайшего городка. Народу было там не мало: возле каждой лавки с каким-то добром толпилось народу немерено. В такой юрме затеряться нехитрое дело, а от того и никому дела не было до незнакомки в странном зеленоватом сарафане с сумкой забитой травами разными.
Хранились тайны среди народу русского тщательно, а княжеские - ещё строже, а потому у крайней лаве с баранками да ласощами разными стояло четыре барыни да спорили яро.
- Ой, Тихон-то мой почту голубину принимает для рады нашей городской. И сегодня краем глаза прочёл, что княжеска дочка была украдена из града стольного! - молвила первая из них
- Ой, да, что там твой Тихон-то прочитать-то мог! Ему ж усе буквы похожи! Вот мой Еримей сегодня утром на ярмарке в другом городе слыхивал, что сама она из отчего дома сбежала! - горделиво перечила ей другая
- Ой, да, знаю я этих девок молодых: одна дурь в голове да пустота! Ото коваля какого увидят, в глаза красивые его влюбится, а потом бегут из дому отчего, - причитала третья
- Та что ты мелешь такое? Про дочь Князя говоришь, а не прачки. Вот мне писарь говорил, что всё то - клевета да слухи пустые! Княжий двор осрамить хотят только! А княжна дома сидит, да только прихворала трохи, - защищала всех четвёртая.
- Ой, да, что тебе там мог тот писарь рассказать? Нужна ты ему! - ерничала вторая
- А меж прочим он - муж сестры моего мужа! Родня, почитай, ближняя! - говорила четвёртая
- Полно вам, бабоньки, сплетни плодить. Торговля вон стоит. Оставить тебя вовсе и нельзя ни на сколечки, Агафья! - зычно заговорил муж второй сплетницы
- А я то что? А вот ничегошеньки! Вот отошла с кумой поздороваться. Уж и отойти на чуточку нельзя, - затороторила Агафья и побежала за прилавок.
От вида грузного муж её, Еримея, и остальные кумушки разошлись быстренько да с видом важным.
Тут и приблизилась к лавке этой с баранками Аделаида:
- День Вам добрый! А бараночки вон те вот, большие, свежие? - спросила она
- А у нас всё свежие и вкусные, - отрезала ей продавщица, косясь на мужа
- Еримеюшка, родненький ты мой братец! - елейным голоском пролепетала некая женщина, высокая да худая, как палка сухая. Ей навстречу пошёл сам торговец, обнимая да хваля, как золото.
- От змея ползучая приползла, - проговорила тихо в сторону Агафья. - Так, вы что-то брать будете? - спросила она Аделаиду
- Да-да, давайте две эти баранки, - ответила она и полезла в сумку за монетами. - А что и вправду дочь княжеская пропала? - спросила она торговку, когда отдавала монетки.
- Да, - в глазах торговки будто огоньки заплясали от новой возможности посплетничать. - Кое-кто болтает, что её украли чуть ли не черти болотные, или прихворала она там. А я вот уверена, что сама сбежала!
- Да, кто ж из княжеского дворца убежит-то?
- Ой, что там ума ждать от молодух-то этих! - уж и больше чего хотела рассказать Агафья, как тут к ней подошли муж с его сестрою, и все разговоры о свежих новостях мигом прекратились.
И никому уже не было дела до незнакомки, что мигом растворилась в толпе. 
***
Уж не много времени оставалось до заката, когда Аделаида проходила околицы города. В одном из крайних домишек заприметила она старушку, что у крыльца крутилась.
- Вечер добрый! Не продадите путнице чего-нибудь съестного в дорогу? - спросила её девица
- Да, какую ж ты дорогу собралась? Он поди ночь скоро... Волков кормить будешь, что ли?
- Да, мне тут недолго идти. До темноты поспею да и волков не боюсь
- Ой, ну, смотри... Коли смелая такая, на тебе яблочек чуток. Не самые лучшие, но какие уж есть...
- Возьмите вот, - протянула ей монету девица. - Спасибо Вам
- Ой, прошу тебя... Если за такие яблоки деньги брать, то уж совести на земле тогда не осталось. Иди, дитя, да себя береги... А то мало ли что... - сказала старушка и повернула к избе.
И двинулась в пути девица-травница, яблочко пожёвывая. Не долго путь её лежал через поля , солнцем закатным залитые: раскинулся пред ней лес высокий, широкий да тёмный-претёмный. Росли в нём дубы да клёны старые. Не боясь черноты, ступила в него девица, как в дом родной.
Шла она тропами заросшими долго, аж пока над землёй месяц не начал показываться. Как вдруг тишину нарушил карканье ворона тревожное впереди. Тихо в лесу стало и холодно.
- Что случилось, братец Ворон?
- Кааар-кааар! Бе-еги-и! - крикнула ей птица да полетела прочь из лесу.
Глянула девица вперёд, а там - ничего не видать, только облако неясное плыло - туман, не туман, не весть что, словом одним. Уж идти назад начала девица, как раздался скрип страшный да громкий: дерево огромное и старое упало. Путь назад был загорожен. С перепугу, отступая от щепок да веток, что летели, Аделаида сделала пару шагов назад да за ветку зацепилась. И опомниться не успела, как лежала на спине уже на земле, и белый туман плыл над нею. Хотела она попытаться встать, но в голове всё затуманилось...
***
Аделаида лежала посередь тропинки. По её щекам пронеслось что-то мягкое, щекочущее и пушистое, от чего она быстро очнулась. Глаза ей ударил яркий солнечный свет.
- Как?.. Уже... утро, - осмотрелась Аделаида: вокруг был странный лес, а на неё смотрел грустный ослик и кошка подле него.
- Да, уж скоро обед, - ответила ей кошка. - Кстати, я - Мстислава, а он - Игорь... До утра ещё парнем был, а вот сейчас сами видите... А Вас как зовут?
- А.. Аделаида... И можете ко мне на "ты"... А откуда вы пришли? И что с ним случилось? - спросила травница, вставая с земли.
- Мы из града стольного вчера вышли, а к вечеру заблудились, шли, куда могли, от волков гнались, а утром Игорь озеро нашёл, отпил немного... и вот... А Вы... ты как тут?
- Я... шла через лес, потом ночь настала, туман... дерево упало, а после и я... Стойте! Ты сказала вы из града стольного выехали вчера?
- Да
- Ах, как же так? Я же под Черниговом была... Не могло же всё так...
- Туман, говоришь?.. - задумалась Мстислава и рассказала ей всё о тумане, камне и волках, а после и о бедах княжеских
- Ох, не спроста всё это... Неладное что-то твориться... Но что ж так мы и будем стоять посередь дороги до новых волков?
- Ох, нет... Не стоит... Пошли же вперёд, - сказала ей Мстислава.
Ослик печально вздохнул, и путники двинулись вперёд по неизвестной дороге.
Отредактировано Алиса Торопова (2016-03-01 00:20:01)
Поделиться92016-03-02 18:35:48
- Администратор
- Зарегистрирован: 2015-10-27
- Приглашений: 0
- Сообщений: 27
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-01-04]
- Провел на форуме:
19 часов 9 минут - Последний визит:
2016-10-06 21:45:30
Долог их путь был, дорога петляла: то к северу поведет, то к югу, то вовсе в быстро – реку упрется.
-Где же мы… - Задумчиво молвила Аделаида, выискивая глазами своими верного спутника - черно ворона.
-Кто ж его знает, поутру вроде еще лес знакомым был. Деревца такие, издавна круг Киев града росли, а теперь. Мрак кругом, заросли – Мстислава поежилась, вздыбив свою шерстку шелковую на холке. – Поскорее бы на тракт выбраться, аль к селению какому, узнать хоть куда лапы… Ноги занесли.
-Верно, говоришь – Тяжело выдохнула темновласая, подымаясь по склону крутому. Уже слегка утомившейся, ослик лишь тихонько вздохнул. Да страной местность вокруг была. Чаща густая объятья свои разомкнула, и ни кустика, ни ели, ни цветочка какого на той круче видно не было. Трава и та пожухлой, тусклой казалась. Лишь тропинка вверх пыльная вела и вела. Когда же герои наши по ней прошли, на самый пик поднявшись, увидали они село – деревушку ладную. Хатки все белые, красками узорами малеванные, словно на холсте писанные. Крыши их сеном покрыты, таким, что на солнышке, словно золото червонное блестит. Зверь домашний вокруг них гуляет. Петушки да курочки – пеструшки, утки да селезни, гуси да гусыни. Коровки у края поля травушку изумрудную едят, и кони статные в загонах пасутся. Но всего краше были люди. Бабы да детишки в одежах красных, которые обычно лишь в дни праздников великих одевают. Мужики все статные, с усишами русыми, рубахами белыми. Чудная была деревенька была, глаз не оторвать.
Обрадовались путники, про тягость от похода своего забыли и вперед бросились. Да так рады они были, так счастливы, что не сразу беду заметили. С каждым шагом их быстрым, хутор черты свои терял, таял как морок. Уж и домики не столь приятны, и скотина отощала, и людей глаза блестят не добро, а не видят этого Мстислава с Аделаидй. Только Игорь показалось, что не так красна картина, но лишь моргнул он, да копытцем лишний раз пристукнул, думая, что глупость все это. Вот уже почти бегут они, ведь так и манит их, так и влечет, как магнитом тянет.
Избушки уже и совсем ветхие, в стенах прореки, сено гнилое да жженое, плетни возле них давно развалились. Зверей, птиц вовсе не видать, а люди… Люди ли это? На лик страшные, с кожей белой лохмотьями весящей, зубищами злючими огромными, глазами жуткими, светом не добрым сияющее. Вот и солнышко не таким ясным стало, словно ночь опустилась. Темень кругом.
Замерли знакомцы наши, к друг другу жаться стали страхом плененные. Но поздно уже – чудища, что людей напоминают лишь, коль них круг смыкают, все ближе подступая, челюстями щелкая, костьми гремя. Чуют они кровушку теплую в жилах. Чуют обед скорый. Чуют расправу страшную. 
Заслонила Мстиславу да Игоря Аделаида, хоть и жуть пробирала ее страшная, страх сердце сковывал. Собрала он силы свои, призвала умения, знания древнее коим дитям еще учена была да обрушила на головы ужасов ходячих молнии. Обрадовались ослик с кошкой, думали: спасет их новая подруга. Да не тут то было. Одного чудища смерть настанет, а заместь него двое других встают, и только страше их вид делаются. Тянут они руки костлявые, скалят клыки желтые, рычат на все лады. И бежать уж некуда, и магия не спасает. Уж и не видно ничего кроме рож сих.
Как вдруг, заглушая их, глас раздался. Громок он был, но разборчив плохо, слова в свите тонули.
-Кто поссмелл в лесс… ууу мо...ем… тел…асс плохсссие тфори… ть?! – и громкий сток заглушил даже грома раскаты, насылаемые Адеаидой – чаровницей.
-П-п-п-по-о-ойд-и-и-и прочь! – зашипели не люди повернув головы. – Ух-х-х-оди ста-а-аруха!
-Што?! Мне так… ео гофории… ть?! Уш сссейчас вам!!! – и поднялся ветер такой, что совсем все черным вокруг стало. Товарищи наши друг к другу прижались, к земле припали. А чудища страшные завыли, застонали, бежать хотели, но вспыхнуло что – то зеленым загремело, загромыхало, и исчезли они. Словно бы не было, ни нелюдей, ни села, ни страхов сильных, ни ночи посредь бело дня. Лишь старушка посредь поляны стояла на метлу истрепанную, опираясь. Обернулась она, на героев не глядя даже, лохмотья свои подобрала, что платье заменяли, да к лесу бормоча и присвистывая, похромала. Худой она была, сгорбленной и такой уж неприглядной, такой не милой что и глядеть не хотелось. 
Подняла Мстислава голову и едва не вскрикнула радостно – узнала она кто помог им.
-Это, это же… Баба Яга! Баба Яга, постойте! Мне совет ваш, помощь нужна – но не обернулась бабка, даже шагу не сбросила, лишь через плече молвила.
-Так… ссс… помогла фааам, уж… И – итите, шли куда.
-Д – да, помогли, но…! – кошка, быстро переступая лапками, бросилась ее догонять. – Но помощь ваша нужна всему княжеству! А может и миру! Вы только послушайте, сколько всего украли! И меч – кладенец, и сапоги скороходы, и корабль летучий и репку Великую, яблоню дивную, с яблоками молодильными! – Однако, та, что звалась Бабой Ягою, кажется, ничего и не слышала. – Сам князь, обещание дал, отблагадорить вас за помощь! За службу ратную, да совет умный золотом осыпать! Желание любое исполнить! – Бабка наконец остановилась и обернулась.
-Отплагаторитьссс… - просвистела она. Была бабка столь неприятна ликом, что коль Игорь не был бы осликом малым, так и выругался аль креститься начал, а так – ничего, только издал громко: «И-а-а-а-а!!!», да глаза ушами длинными закрыл. – Штос пусть попропует… Ититессс, за мной – Снова повернулась она к лесу да метлой своей как посохом пристукнула. Разом расступились деревья высокие да кусты колючее, тропинка пропала, и заметь ее пруд появился с избушкой деревянной старой, но построенной на славу. Стояла она над самой водицей, на подпорах толстых, так что попасть в нее можно было лишь лесенкой витой с перильцами резными. И был бы домик сей красив, если б время столь жестоким с ним не было. Уж и дерево потемнело, и кое - где заменено, на более простые доски было. Но странным самым не он был, а огромный сена сноп за ним стоявший. Был он на крест похожий, да высокий сильно. Кому в голову прийти может такой, сооружать? Да и толку ли?
Прошла старушка к крыльцу, хоть и древняя была и хромала да шла так быстро и бесшумно, что друзья наша едва успевали поспевать следом.
-Што стоитес… там? Итите сссю…да! Ф том ититесс! И ты шс… то ни осел иди! – Подняли они вслед за ней молча, очарованные словно, в горницу за шли. Бабка их на лавку посадила, а сама напротив села и молвить велела. Тогда Мстислава и поведала вновь историю, бабка слушала, не перебивая, не шевелясь. А лишь кошка говорить закончила - молвила следующее: «Снаююс… И о краше, и о княсе, знаю и так. Та помочь мало чем могу»
В миг этот, на печи, под самым потолком мигнули два крупных жёлтых глаза и все внимание Мстиславы мигом рассеялось. Там, прятался в тени настоящий красавец! Рыжий, статный, с усами серебристыми и длинными коих нигде и не увидишь. Он потянулся, хвостом повел да вниз спускаться стал. – Фасссенька – заметила его Яга. – Фстречай гостей.
-Мяу – лениво протянул он да уселся рядом с ней, голов свою горделиво подняв. Баба Яга протянула руку и тонкими длинными перстами погладила его шерстку.
-Уш, как месс… яц фор ф кня…ссстве есссть – продолжила она, но голос ее стал куда мягче, куда как приятнее. – То отно укратесс, то тругое. Еще трактирссс сжег. Хоросее место был – Аделаила, внимательно рассматривающая старушку и ее жилище хотела было сказать, что место в которое может попасть Баба Яга тяжело назвать хорошим, но взор ее привлек пучок цветов, редких да ценных очень, что под самой стрихой сох. – Смей это есссть – закончила старуха и повернула голову к оконцу. Лучик света озарил ее лик и на долью секунды все могли бы поспорить, что сидит перед ними совсем не старая сморщенная баба, а вовсе и наоборот. Дева молодая с косой рыжей толстой вокруг шеи, как шарф обернутой, да личиком бледным.
-Смей? – переспросила Мстислава. – Ссс… Ах, Змей? Неужели новый, появился? И он все покражи совершил? Вот уж я ему… За цепь златую! За дуб!
-Таассс, смей. Не ссснаю новый ли… Но смей – растерянно пробормотала старушка. – Так што, стоят мои ссслова?
-Слова… Ах, да! – Мстислава кинулась к котомочке которая висела на шее ослика и вытащила из потаенного карманчика несколько золотых монеток и протянула те Бабе яга. Та сощурилась, близорука монетки к свету поднесла и одну на зубище гнилой попробовала, у оконца стоя. Взгляд ее пал за мутное стекольце и изменился в миг.
-Ах тыссс! – Всплеснула она руками зло зубами скрипнуть, схватила метлу свою да на крыльцо выскочила. – Фасссська, сссю…да! – и вновь голос ее стал на скрип да свист похожим. – Сачемссс яфились?! – Аделаида и Мстислава, невольно переглянувшись, вслед за ней выглянули. На полянке, перед самым прудом собрались чудища лестные. В самом центре собравшейся толпы стояли те самые нелюди, с горящими очами. Пред ними возвышался крупный леший, упирающий руки более походившее, на древесную кору в боки. По обоим бокам от него несколько мавок, бесов да чертей мелких с десяток, стоят копытцами землю роют пяточки морщат. А окромя того несколько злыдней болотных, кулачками своими в стону яги машут. И все галдят, спорят. 
Тут и Василий вышел. Недовольно мордочку сморщил, лапками потоптал хвостом помахал, и как заревет, как взвоет, что даже часть нечисть, присела, голову руками закрывая.
-Яга! – Взял первым слово леший. – Ты почём упырей обидела?! Почём добычу их честную забрала?! Сама она к ним пришла! – Бабка ничего не ответила, только брови свела на переносице, взглянув на него не по - доброму. – Давно ужо в лесу одном живем! Так и все меньшо люда попадается, а мы есть все хотим!
-Да!!! – заверела, застонали, закричали собравшее нелюди.
-А ты то грибника обратно ко селу отведешь! То зверя из западни выпустишь! Так и умрем все с голоду изо тебя! Так и не будем тебя больше слушать!!!
-Дааа!!! – снова поддержали его.
-К тому жо говорят ты не настоящая! Вот и уходи! А добычу нам верни! Коль не вернешь – съедим и тебя! Потом што не боимся не настоящей!
-Дааа!!! – еще громче загомонили нечистые. Услыхав это, сверкнула Яга глазами да как взревет.
-Этоссс я не нассс… тоящий?! – и вновь поднялся ветер, пыль он вздымал тучами, деревья гнул, ветви ломал. –Яссс пока… жу! Получисссс!!! – небеса чистые заволокло тьмой непроглядной, водица зеркальная из пруда зашипела, забурлила и кровицей цвета стала. Засвистел еще сильнее ветер так что нелюдей к землице прижал, да тут же водой кипящей их облило. Уж закричали они тогда, заревели, и в оборону бросились. Уж все ближе к лесенке и бросать в ответ всякие пакости стали. Кто камни да шишки, а кто и настоящее заклинания, хоть и слабые но многочисленные. Яга же метлу свою словно посох магический держала и крутила его и вертеле, да ловко все отбивала. Однако, взвыли те упыри страшнючее и все вместе напасть решились. Хотела, было Аделаида помочь, но старуха зоркнула на нее глазами светом полными, рявкнув что б и носа не показывала да дверь захлопнула, так что не отпереть никак. Взвела она то руки к небу, зарычала по звериному и все затихло: ни звука, ни шороха даже ветер стих.
-Уйдетессс?!
-Нет! – послышалось со всех сторон. И монстры стали подступать ближе.
-Тогта… фот фамссс!!! – пристукнула она снова помелом, засвистела и от черенка метлы туман густой стал расходиться, быстро разошелся он в стороны все да у деревьев и залег. Пошатнулись они, кронами могучими покачали да подниматься стали. Стали у елей да дубов громадные руки с когтями появляться да ноги громадные. Испугались тогда нелюди, но поздно уже! Вышли великаны эти на поляну похватали их, в ручищах посжимали.
. И давай соревноваться кто дальше врага бросит. Хорошо летели лесные злодеи красиво, прям как птицы по весне, целыми косяками. Когда же опустела поляна поклонилась защитникам Яга низко – низко, едва лбом да носом – крюком пола не коснувшись. И вернулись они на места свои, деревцами обычными обернувшись. Вернулась Бабка в избу свою и была она бледная вся и стояла на ногах едва. Шагов пару сделала, стала руками за стену хватиться, но там без чувств и упала.
Рыжий Василий мигом плошку с водой с печи принес, лапки в ней смочив по щекам хозяйку свою стал хлопать. А от того морок с нее спадать стал и вместо старухи на половицах девка молодая лежала. Та самая что прежде мерещилась. Было лицо ее белым – белым с веснушками – точками. Уста не то что красны, не то что пухлы, щеки худые, а коса длинная - длинная и широкая. Воротом рыжим она на шее кольцом лежала. Но и худа она была сверх меры отчего и без того длиннющее ноги и руки еще более долгими казались.
Герои наши, от всего происходящего речь забыли. Аш вдруг зашуршало что – то у печи, заругалось, и оттуда выскочил домовой. Маленький пузатенький в рубахе красной, и личиком белым.
-Ай - ай плохо! Ай - ай! – затараторил он, ножкой в лапте пристукнул. – Вот уж гости пошли! Ай, да гости! Стоят и не помогают! - Мигом спохватились герои наши, по указанию домового к кровати деву оттащили. 
Аделаида букетик тех самых цветов, что сохли из – под крыши сняла, в водицу всего пару лепестков добавила и с помощью хованца питие сие девке в уста влили. Разом дыхание ее успокоилось и с лица бледность прошла. Засопела она в сон сладкий перейдя.
Уж под вечер, когда домовой всех у стола усадил да чаем с яствами угощать стал поведал он следующее.
-Не Яга это. Не яга! – отмахнулся он от, Мстиславы, что вопросами засыпала и никак не унималась. – Приемница ее. Года с три назад настоящая Ягуня из лесу приволокла. Израненную всю, избитую еще и по нашему не говорящую. Вылечила, выкормила, языку да магии учить взялась. Учила – учила, да мало чему смогла. Эта – домовенок кивнул в сторону постели все еще спящей. – Только морок наводить умеет, да ветер подымать. Остальное может только используя заклинания в прутиках метлы припасенные. Э-э-э-эх, а потом то наша Ягуня улетела-а-а-а! – слезно протянул домовенок Павлуша обнимая кота Василия. – Бросила, одних остави-и-и-ила! А эта! Эта… Эта… Только в птице своей железной копается круглыми днями. Все гремит в ней железяками. А не выйдет у нее ничего! Все! Бабуля сразу сказала, что в мир ее прошлый ей не вернуться и что б не пыталась. Бабу-у-у-уль почему-у-у-у ты улетела-а-а?! – у носа самого его блеснули слезы. – Однии-и-их оста-а-авила-а-а! Сиро-о-от! Вот вернись только! Вот вернись!
-Не сметь на бабушьку ругаться! – раздался тихий слабый голос с постели. Рыжевласая наконец открыла еще мутные темно синее глаза. – А то я фернусь ф майн фатерляйн и ты бутишь софмем отин сдесь! И Фаську саберу. Та мой рыший?
-Мяу! – кот похлопал лапкой Павлушу по спине и прыгнул к своей хозяйке тихо мурлыкнув. 
Поделиться102016-03-31 23:04:53
Над кронами леса плыли облака, где-то за стеною еловых стволов шепталась река, и Рибернот уже устал отбиваться от надоедливых вездесущих комаров. Тропа всё вилась и вилась меж деревьев, корни которых служили пристанищем для мелкой живности и ковров из мха и кислицы; близнецы всё так же неутомимо топали вперёд, казалось, ничуть не ощущая веса старинного окованного сундука, тяжёлого даже на вид. Солнца не было видно из-за крон, но Рибернот прикинул, что шли они через лес уже часа три.
- Эй, одинаковые, далеко ещё? – От скуки решил заговорить со своими проводниками Алаф.
- Не, - хором отозвались те, - к вечеру будем.
Рибернот тяжело вздохнул и умолк, но спустя какое-то время заприметил миловидную полянку с ягодным кустарником.
- На месте стой, раз-два! Привал.
Близнецы встали, как вкопанные, а пришелец решительно направился сквозь кустарники, хрустя ветками под подошвами сапог.
- Ну-ну, что это у нас тут…
Рибернот раскрыл сумку, висящую сбоку, и вынул оттуда перчатки, натянул их на длинные узкие руки, вслед за тем достал небольшую колбу с прозрачной жидкостью, с тихим хлопком вынул пробку, сорвал ягоду и бросил в колбу, после чего стал внимательно наблюдать. Ничего не происходило, и Рибернот выплеснул содержимое колбы на землю.
- Не пойдёт. Так, а это у нас что…
Мужчина вынул из сумы колбу побольше, аккуратно плеснул оттуда в маленькую колбу всё ту же прозрачную жидкость, а затем сорвал небольшую чёрную ягоду, покоившуюся на длинном стебле, и бросил её в колбу. Тотчас жидкость в колбе окрасилась в цвет ягоды, а из горла колбочки повалил пар.
Рибернот довольно ухмыльнулся и закупорил колбу, после сложил всё обратно в сумку, достал оттуда небольшую коробочку и отправился на поиски чёрных ягод.
Близнецы всё так же стояли на дороге и вертели головами, не выпуская сундука из рук.
Спустя какое-то время коробка наполнилась ягодами наполовину, и Рибернот убрал её в сумку, тщательно закрыв.
Странная компания двинулась дальше по ленте дороги.
Долго ли, коротко ли…
Короткий свист и тихий стук прервал размышления иномирца и заставил троицу остановиться, и тут братья, наконец, бросили свою ношу наземь, а в их здоровенных ручищах не пойми откуда взялись охотничьи ножи. Нахмурив густые белобрысые брови, братья стали хищно озираться, а Рибернот присел и вырвал из земли у своих ног арбалетный болт.
- Далёко-ли путь держите? – Раздался голос из лесной чащи. На дороге появилась широкоплечая фигура охотника с арбалетом наперевес.
Он был высок, в крепких кожаных сапогах, крепко затянутых до середины голени, в зелёных холщовых одеждах и коричневом кожаном жилете, с колчаном на бедре, полном арбалетных болтов. Из-за спины его под правой рукой выглядывала рукоять ножа. Лицо охотника покрывала густая русая борода, волосы были собраны в хвост, решительный взгляд был направлен на Рибернота, но тот знал, что охотник прекрасно видит и близнецов, которые, в свою очередь, не сводили глаз с арбалета охотника, который, хоть и был направлен не на них, но и не был опущен.
- А кто спрашивает? – Ответил вопросом на вопрос иномирец, смотря в глаза незнакомцу.
- Невежливо спрашивать, не ответив, - прищурился охотник. – Вы находитесь в моих владениях, и ранее я вас тут не видел. А ты, серый путник, и вовсе, как вижу я, не здешний. Прав я?
Рибернот беглым взглядом окинул чащу за спиной охотника, и не обнаружил ни намёка на то, что он был не один.
- Не менее невежливо останавливать путников выстрелом из арбалета, точно разбойник какой-то. Представься для начала, а там поглядим.
Охотник пожевал губами, поразмыслив, потом усмехнулся.
- Хозяин Леса, - утробным голосом представился он. – Народ Лешим кличет по незнанию.
- Хозяин Леса? – С сомнением в голосе переспросил Алаф. – А где это прописано твоё право на владение?
Незнакомец нахмурился:
- А вот где.
В одно мгновение небо затянуло, как сначала показалось троице, тучами, но нет – то были кроны деревьев. Землю застелил густой туман, и тропы под ногами уже не было, под ногами зачавкало, и вот уже ноги оказались по колено в трясине, а сам охотник куда-то запропал. Из чащи леса послышалось завывание, клокотание, скрежет и визг, холодный ветер принёс затхлый запах болот и бросил в лицо хвою и мелкий сор.
Рибернот сквозь зубы выругался, ощущая, как промокают ноги.
- Что за мир такой, каждый встречный – дрянь… - Тонкие длинные пальцы неуловимым движением вынули нечто из рукава. – Так значит, вот как поступает с гостями Хозяин Леса? Словно какой-то разбойник? – Громко произнёс Алаф, озираясь. – Что ты теперь сделаешь, леший?
- Ты нездешний! – Громогласно отвечала пуща. – Тебе не место здесь! Возвращайся туда, откуда пришёл!
Иномирец поискал взглядом близнецов, но не нашёл.
- Сундучок я оставляю себе, ибо у тебя нет права на владение, - тем временем продолжал Хозяин Леса. – А тебе я даю возможность уйти, но лишь одну. Уходи.
Почва под ногами Рибернота вновь стала твёрдой, но впереди была всё та же трясина, и лишь за спиной вдруг появилась узкая тропа, уводившая в том направлении, откуда он и пришёл.
- Да и подавись своим сундуком, чудище поганое, - прошипел сквозь зубы Рибернот. – Я тебя всё равно достану.
Пришелец резко выбросил руку вперёд и развернулся, присев и зажмурившись. Позади него громко бахнуло и полыхнуло так, словно солнце сошло на землю, а в следующий миг Рибернот уже стоял на ногах, держа в обеих руках по револьверу и палил из обоих стволов по чаще, где мелькала чёрная тень.
- Вернись, вернись, фокусник проклятый! Вернись и сразись со мной на расстоянии выстрела, ты! – Орал во всю глотку Рибернот, раз за разом нажимая на спусковой крючок, пока барабаны его револьверов не опустели. И в тот же миг, когда последний патрон хищно вонзился в ствол дерева, в Рибернота один за другим полетели арбалетные болты, и тому пришлось укрыться за еловым стволом, но напрасно – Хозяин Леса в самом деле являлся таковым, и всё здесь было ему подвластно, потому из корней дерева в ноги Рибернота выползло множество тварей, принявшихся тут же грызть тому сапоги.
Алаф, выругавшись, пинком сапога отшвырнул от себя особо наглую тварь, взбиравшуюся вверх по голени, вновь достал что-то из рукава и резко бросил руку вперёд, одновременно отпрыгивая и закрывая глаза рукой, затем приземлился, и, не открывая глаз, перезарядил оба револьвера.
Результатом последней вспышки стало то, что морок стал рассеиваться, и в тумане рассеивающейся иллюзии Алаф разглядел-таки лже-охотника и открыл по нему огонь из обоих стволов. Вероятно, попал, поскольку вслед за тем раздался дикий вой, и морок рассеялся окончательно.
- Отведай, собака, сплава заморского… - Тихо проговорил Рибернот, сам не понимая, зачем.
Однако радоваться было нечему, поскольку взамен иллюзии Рибернота окружила целая стая разномастных тварей, хищно скаливших клыки.
- Да чтоб вас всех… - Тихо произнёс Рибернот, поднимая орудия для последних выстрелов – перезарядиться он бы уже не успел. – И что за мир такой, каждый встречный – дрянь…
- А ну, назад! – Неожиданно прокричал кто-то высоким властным голосом. – Назад, чудь лесная! Пошли прочь!
В рядах тварей возникло смятение, послышался скулёж, и, точно по мановению руки, чудовища скрылись в лесной чаще, а посередь дороги осталась… девушка на белом коне.
Девушка была статна, ладно сложена и, пожалуй, красива, этого не смог отрицать даже Рибернот, никогда не имевший интереса ни к чему, что не могло ему послужить. Аккуратный, слегка заострённый подбородок, небольшой рот с пухлыми губами, чуть вздёрнутый нос, ясный взгляд ярко-голубых глаз в обрамлении длинных ресниц, и в довершение всего – длинная русая коса, свисавшая чуть не до стремян жеребца. Русую головку девушки украшал серебряный венец, скромно поблескивающий в волосах.
- Не зашибли тебя, молодец? – издали спросила девица, сдерживая танцующего коня. – Цел?
- Цел, пожалуй, - ответил Рибернот, опуская оружие. – Кого мне благодарить за спасение? Как зовут тебя, дева?
- Драгомира, - ответила девушка, не приближаясь. – А тебя как звать-величать? И откуда сам будешь? Только не пытайся солгать, видно же, что пришлый, хотя бы по орудиям твоим.
- Моё имя – Рибернот. Заплутал я, Драгомира. – Ответил Алаф, пряча револьверы под полы серой накидки. – Да так крепко заплутал, что без колдовства домой не вернусь.
Мужчина смотрел девушке в глаза, но при этом его взгляд не упустил ни одной детали, в частности же – вычурной сбруи и серебряного венца, говоривших о знатном происхождении девушки. А если исходить из того, какого стрекача задала лесная чудь при её появлении, она ещё и чародейка…
- Ну, с колдунами – это ты удачно заплутал. – Ответила всадница, чуть расслабившись, когда Рибернот убрал оружие. – У нас с этим никаких проблем нет. Матушка моя, к примеру, Царевна Лебедь, первая чаровница в нашем царстве, а то и за его пределами. И я по её стопам пошла. – Гордо вскинула голову девушка.
- А не покажешь ли дорогу к городу, славная девица? – Как можно дружелюбнее изобразил улыбку Рибернот.
- Чего уж тут показывать, дорога через лес одна, ты как раз на ней и стоишь. Раньше-то этой тропкой рыбак старый езживал, рыбу в город продавать возил, да уж лет, почитай, с десяток, как он помер. Пойдём со мной, провожу, не то, чай, ещё на кого нарвёшься. – Улыбнулась в ответ Драгомира и развернула коня. – Идёшь?
- Благодарю, красавица, - ответил Алаф и двинулся вслед за девушкой.
- Так ты, стало быть, не из нашего мира?
Рибернот, до того погружённый в раздумья, встрепенулся:
- Твоя правда, девица, но скажи, каким образом каждый встречный догадывается об этом?
- А везёт тебе на встречных, - хохотнула Драгомира. – Леший, он же Лесной Хозяин – не человек. Вернее, был когда-то человеком, но уж многие года минули с тех пор, и кровь в его жилах сменил древесный сок. Он – существо магическое, пускай и не самое могущественное, но разглядеть иномирца для него – пустяк, уж не говоря про меня, я ведь, как никак – дочь Царевны Лебедь.
- Да, свезло так свезло, ничего не скажешь, - тихо промолвил Рибернот. – И много в вашем мире таких?
- Нет, что ты. Магический народ составляет где-то четверть от всего населения, но большая их часть живёт скрытно, русалки там, черти, домовые… - Загибала изящные пальцы девушка. - И с людьми не пересекается. Есть ещё фигуры поважнее, Баба Яга, к примеру, но та тоже отшельницей живёт, хоть и постоялыми дворами владеет. – Махнула белой ручкой Драгомира. - Матушка моя – другое дело, с тятенькой моим в стольном граде заседает, но в правлении не участвует, разве что советом мудрым помочь может. Придворные колдуны ещё есть, почитай, в каждой столице, но они, в общем-то, безобидные, хвори различные лечат да книжки читают. Ах, да! – Воскликнула девица так, чтоб Рибернот поднял на неё взгляд. – Ещё предметы различные магические есть, артефактами называемые. Яблонька с молодильными яблочками, Меч-кладенец, Живая и Мёртвая водица… Но это – сущие редкости, и охраняются справно.
- Любопытно, - промолвил Рибернот и прищурился, что-то прикидывая в уме.
- Да что я всё трещу, словно придворная девка какая! Ты о себе-то расскажи, гостьюшка! – Широко раскрыла небесно-голубые глаза Драгомира, глядя на своего спутника.
- Я-то? Хм…
- Что у тебя, например, за диковинные самозарядные пищали?
- Моя собственная доработка. – С лёгкой гордостью в голосе ответил Рибернот. – Идея не моя, конечно, почерпнул в своих странствиях по мирам, но лично внёс некоторые изменения в конструкцию, и снаряды изготавливал лично. С металлами, смею надеяться, в вашем мире проблем нет? – Вновь поднял взгляд на спутницу мужчина.
- Ой, ну что ты, в нашем царстве каждый крестьянин себе какую-никакую, а всё ж таки железную соху позволить может. – Отвечала Драгомира, то и дело бросая взгляды на иномирца. – А ты, стало быть, учёный, да?
- Можно сказать и так, - уклончиво ответил Рибернот и замолчал, задумчиво прикусив губу.
Остаток пути Драгомира посвятила практически безостановочной болтовне, Алаф же задумчиво кивал, выбирая из трескотни девушки самые важные моменты и запоминая. Хотя, право, было их не много.
Когда же из-за холма показались купола города, Драгомира придержала коня, спешилась и низко поклонилась:
- Здравствуй, отец Большой Остров.
- Большой Остров? – Переспросил Рибернот.
- Так зовётся наша столица. – Улыбнулась ему девушка. – Идём, скоро ты всё увидишь.
Дальше шли, как ни странно, в молчании, и Рибернот воспринял это с некоторым удовольствием.
Ворота были высокие, массивные и крепкие. На входе в город несли службу четверо молодых витязей, все при оружии, по телосложению напоминавшие те же ворота. При приближении Драгомиры все четверо вытянулись по стойке «смирно», хотя Рибернот отметил, что двое всё ж таки не отказали себе в том, чтобы бросить пару взглядов на проходившую мимо девушку. Что уж взять с молодёжи, у этих вот только пушок над верхней губой пробился.
«Витязи, - усмехнулся про себя Рибернот, - справные войны, опора государства.» Сам он никогда не питал романтических иллюзий относительно службы. Во всех мирах, где он успел побывать, было одно и то же – яркий перламутровый ореол славы с терновыми шипами вокруг иссохшей горошины действительности. Нет, воевать, конечно, умели, в некоторых случаях – отменно, но воевали, как это ни смешно, за мир. В понимании Рибернота воевать можно было только за смерть, свою собственную или противника, а относительно того, что нужно было делать за мир, Алаф не задумывался.
На въезде в город было шумно, людно и жарко. Иномирец по давнишней привычке накрыл ладонями клапана своей сумки, прижимая их поплотней.
- Ну, что же, пришла пора нам разойтись, Рибернот. – С улыбкой произнесла девушка, остановившись напротив своего спутника. – Ты заходи во дворец, как время сыщешь, батюшка любит учёных людей. Сейчас не зову, извиняй, батюшкина стража учения проводит, суетно. – Драгомира вынула из неприметного кармашка платочек и протянула его своему знакомцу. – Вот, возьми. Покажешь его на входе, и тебя допустят.
- Благодарю, государыня. – С лёгкой улыбкой и поклоном принял дар Рибернот. – Несказанно рад нашему знакомству и не премину воспользоваться вашим приглашением.
- Смешной ты. – Хихикнула дева. – Прощай, Рибернот Алаф.
- До скорой встречи. – Вновь с улыбкой поклонился иномирец, развернулся, с облегчением выдохнул и двинулся через толпу.
Разношёрстная толпа имела тысячу цветов, голосов и запахов. Стоит заметить, что Рибернот, отличавшийся немалым ростом, здесь отнюдь не выделялся.
Тут и там торговцы и торговки зычными голосами зазывали покупателей, во всю расхваливая орехи заморские, ковры ворсистые, яства невиданные и прочую чепуху. И всё же чуткий слух путешественника отыскал среди всей этой какофонии нужный звоночек.
- Сосуды, склянки, ингредиенты различные, весьма необычные, всего навалом, почти что даром! – Высоким голосом выкрикивал молодой мужичок, успевший нажить лысину и густую рыжеватую бороду. Раздвигая толпу, точно волны, свободной рукой, Рибернот двинулся к заинтересовавшему его прилавку. Заприметив его, торговец радостно зарделся и подмигнул Риберноту, глядя тому прямо в глаза:
- Подходи, человек добрый, отведай навар дубовый, вдохни духа благого, отведай чего другого!
- Поздорову тебе, славный человек. Чем промышляешь? – Завёл разговор Рибернот, не понаслышке зная – понравишься торговцу, и непременно отыщешь то, что искал.
- Так вот, сталбыть, коренья всякие, травки, колбочки, скляночки, приборчики разные, сталбыть, алхимические…
- А скажи-ка мне, добрый торговец, не сыскать ли среди твоих товаров…
Лавка оказалась не дурна, не так часто Алафу удавалось найти 12 из 14 ингредиентов в одном месте. С торговцем они расстались в лучших чувствах, кои укреплялись двумя тяжёлыми кошелями: с серебром – торговца, с корешками – Рибернота.
Но уже в следующий момент…
- Конечности лишние, что ли, заимел? – Спросил Рибернот, крепко ухватив тощую жилистую руку в своём кармане.
- А что, покупаешь? – хрипло раздалось в ответ, и серые глаза иномирца встретились с мутно-жёлтыми глазами старика. – Спрос рождает предложение, знаешь ли…
Так и стояли, глядя друг другу в глаза, оба напряжённые, изучая друг друга.
- Ты, это… - Начал всё тот же хриплый голос. – Руку выпусти, уважаемый… Даже Яга – и та сперва баньку натопит и ужин сварганит, а потом уже лапает.
- А ты кто такой болтливый будешь? – Спросил Рибернот, не разжимая пальцев.
- А я-то что? Уже мимо пройти нельзя, пораскрывают свои карманы… Ах, с-с-собака! – Возопил старик, согнувшись.
- Не юли, старикашка. – Прошипел Рибернот, прищурившись и чуть сильней сдавив запястье воришки.
- Волком меня кличут! – Похрипел старый. – Местный бездомный я!
- Ещё раз в мой карман полезешь – там руку и оставишь. Смекаешь, что к чему? – Слегка вывернул тощую руку чужак.
- Понял, понял! Руку-то отпусти, любезный!
- Проваливай, плешивый. – Промолвив Рибернот и оттолкнул старика. – Что за мир такой…
На той же площади удалось купить карту, весьма детальную, надо сказать, кое-чего съестного, стоит заметить, весьма сытного, и краем глаза заприметить выступление кузнецов, голыми руками гнувших подковы и прямо на месте изготавливавших хозяйственную утварь. С железом здесь и в правду всё было в порядке, Драгомира не солгала.
Рибернот стоял на краю площади, прислонившись к ограде, и рассматривал платочек, отданный его новой знакомой. Почему-то на ум приходила песня с каким-то надоедливым мотивчиком, что-то про девчонок и платочек, но что именно за песня – Рибернот не знал.
Платок был синий, изготовленный из неизвестной Риберноту ткани, очень хитро вышитый и хранил едва уловимый аромат, отзывавшийся где-то внутри Алафа воспоминаниями о доме…
«Проклятая дыра, - в сердцах подумал иномирец, - как вспомню – так вздрогну.» И, скомкав платок в руке, Рибернот спрятал его в карман.
Бродил по городу дотемна, выведывая места и слухи, заприметил постоялый двор, кузницу и не забыл отметить, где располагается алхимическая лавка, а когда стемнело, направился на ранее запримеченный дворик, да прямиком через заросший тёмный переулок.
- Ты гляди, какой отважный выискался… - Глухо прозвучало среди тёмных бревенчатых стен. – Темноты совсем, что ли, не боишься?
- Темнота – друг молодёжи, - ответил Рибернот, не замедляя шага, но в следующий миг остановился, поскольку прямо в двух шагах перед ним словно из ниоткуда появился огромный, даже не смотря на худобу, волк со знакомыми мутно-жёлтыми глазами.
- Далёко ли собрался, молодец? – Хрипло проклокотал Волк. – И не тяжела ли сума? Не желаешь ли ношу облегчить?
- Подсобить, что ли, желаешь? Изволь! – Ответил Рибернот и с размаху опустил сумку на голову Волка.
Раздался громкий визг, хлопок, и на земле оказался тот самый старик, что с утра намеревался обокрасть Алафа, голый по пояс.
- Старче, - усмехнулся иномирец, - куда тебя, к чёрту, занесло-то, а? Уж и зубов-то нет, а всё пасть разеваешь.
Волк что-то простонал в ответ, попытался подняться, но снова упал в грязь лицом. Рибернот стоял над ним, задумчиво закусив губу.
- Ты местный, так ведь?
Старик пробурчал нечто, могущее означать как «отличная мостовая, рекомендую», так и «ну ясный день, местный!»
- Вот и отлично, - промолвил Рибернот, и протянул руку старику. – Поднимайся, идём в трактир.
Поделиться112016-04-03 21:32:14
- Приблуда
- Зарегистрирован: 2016-03-24
- Приглашений: 0
- Сообщений: 7
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Мужской
- Возраст: 83 [1941-08-08]
- Провел на форуме:
1 час 14 минут - Последний визит:
2016-09-30 19:35:08
Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Мысли путались в голове, я плохо соображал. Быстрый взгляд на часы - 9:13. Какого ж… Так хотелось послать всех к прабабушке, но воспитание не позволяло.
-Аделмар! Проснись, Рейхарт! Чтоб тебя… – в дверь уже явно пинали. Ещё немного, и её снесут с петель. Судя по голосу, это мой напарник Юрген, только ему я разрешаю так бесцеремонно звать меня по фамилии.
Так, быстро встать, открыть. Ноги не слушались, ведь я лёг только 3 часа назад в надежде проспать весь день в свой выходной. По пути к двери протираю ещё не открывшиеся глаза. Ключ в замочной скважине, поворачиваю, щёлкнул замок.
Чуть ли не кубарем Юрген влетел в мою квартирку. Он тяжело дышал, волосы взъерошены, одежда сырая от дождя.
-Спокойнее, друг, по порядку давай, - мне не нравилась идея выслушивать бессвязные куски речи, нужно было успокоить моего камрада.
-Времени нет… Одевайся, едем быстрее на базу! Там… Наша работа…
Видимо, придётся выслушивать рассказ по дороге. Даже кофе сварить не успею, судя по всему, дело и правда срочное, никто раньше не вызывал меня в такой манере.
Надеваю полевые брюки, китель, хватаю ранец. Шнуровать ботинки долго, в машине успею. Сдёргиваю с вешалки свой кожаный плащ, нахлобучиваю фуражку. Бросаю последний мимолётный взгляд в зеркало и понимаю, что я забыл. Возвращаюсь в комнату к тяжёлому платяному шкафу.
- Герр майор, нет времени цеплять все ваши «игрушки»!
-Я ношу погоны только для солидности, сам знаешь, солдафон, - лениво огрызнулся я.
Я никому не рассказываю, как трепетно отношусь к своему кинжалу. Не понять им, стрелкам. Трубка и кисет тут же. Их в карман. На автомате руки расстегнули портупею, прицепили ножны на пояс. Вот теперь готов.
Вниз по лестнице мы уже бежали. Проклятый дождь, так его и эдак, лёт 2 недели к ряду. Ещё и гроза. Странно, что я не проснулся от этих тяжёлых раскатов грома. Просыпаться мне всегда тяжко, но сон у меня чуткий.
Рабочий Бенц 770 ждал у подъезда. Когда-нибудь я обглодаю лицо своему водителю – прямо перед задней дверцей была глубокая лужа. Благо ботинки, изготовленные на заказ, терпели и воду, и своего эксплуататора. Юрген уже успел оббежать авто и сесть на переднее сиденье, рядом с водителем. Не разделял я его любовь ездить спереди. Шагнул в лужу, открыл дверь, залез. За те жалкие 5 секунд на улице фуражка уже успела промокнуть насквозь.
Пока мы ехали в лабораторию, Юрген описал мне всё, что произошло, пока я спал. Чёртовы вояки…
***
Последние 3 года я грезил созданием машины, которая способна переносить предметы на расстояние. Телепортировать их, мгновенно, в любую заданную точку. Над созданием этой машины трудились лучшие германские умы. После академии мне пророчили военные чины, но перспектива командовать стадом вооружённых детей меня не прельщала. Отец посеял во мне зерно исследователя и учёного. Этого пути я и придерживался. Меня назначили руководить проектом. Военные видели огромный потенциал в этой технике. Ещё бы, возможность мгновенного десанта войск и техники на вражескую территорию привлечёт любого диктатора, коим являлся наш одержимый усатый друг. Было выделено всё, что я запросил. Все требования выполнялись без вопросов, и меня это более чем устраивало. Прогресс был, через год после начала исследований мы наткнулись на аномалию, излучающую непонятную нам тогда энергию. После долгих опытов и сотен замеров, мы выявили определённую ритмичность этой энергии. Излучатель был создан ещё через полтора года. И помогли нам в этом «друзья» из Польши. Их труды по исследованию радиоактивности сдвинули нас с мёртвой точки. Испытания проводились одно за другим, сначала мелкие предметы, потом более крупные, финалом стало перемещение человека. Удалось, хоть и не сразу. Один из подопытных испугался, и хотел сбежать прямо из-под Излучателя… Верхнюю половину тела нашли быстро, но вот его ноги так и не были обнаружены. Мы работали над его мощностью, ведь перемещать пришлось бы не только ящики, но и тяжёлую технику. Параллельно, в тайне от вояк, я и ещё двое учёных уменьшали Излучатель. В итоге получилось 2 готовых проекта – Мессершмит 209 (один из первых в серии) и револьвер, портующий патроны не от себя, а наоборот, прямо в барабан. Испытания револьвера мы провели давно, установив точку «забора» патронов прямо из сейфа в подвале лаборатории. Испытания Мессера должны были пройти через 4 дня, после предположительного окончания дождя.
Из рассказа Юргена я понял, что вояки взбесились, насели на невинных изобретателей, привели нашу девчонку – испытателя, и пустили в полёт. Поначалу всё шло, как и задумывалось, координаты установили на недействующий гражданский аэропорт в 14 километрах от точки взлёта, 209-й был заправлен, Излучатель заряжен и настроен. Взлёт прошёл хорошо. Аномалия не подавала опасных признаков активности, лёгкие колебания, как обычно и бывало при запуске Излучателя. Резко всё пошло наперекосяк. Радио взорвалось помехами, небо стало чернеть крутиться над аномалией. Разряд грома – и всё. Самолёт пропал. Тут же ринулись чинить сгоревшую радиостанцию для связи с аэропортом. Ничего. Мессер там не появлялся. Меня же вызвали, чтобы навести хоть какой-то порядок в образовавшемся клубке белых халатов и военной формы.
***
-И ещё кое-что, Аделмар. Воронка не исчезает, никто не решается к ней подойти. Спорят, кто будет тёмной лошадкой, - уже почти шёпотом добавил Юрген.
***
-Знаешь, что, мой друг? Вели-ка нашему чудо – водитель ехать к складу. Нет у меня желания общаться с господами офицерами, пока все не остынут, себе дороже. Попробуем кое-что другое. Помнишь нашего располовиненного друга? – с усмешкой спросил я у Юргена.
- Забудешь такое, как же, - вздохнул паренёк, - лучшая его половина почти к нашим ногам упала при портации.
- Да, да. После этого инцидента тот излучатель не разобрали на куски, как требовалось, а отволокли на этот вот склад. Мой Бенц с гарантией дотянет прицеп с ним поближе к аномалии, а потом…
- Ну уж нет. Расстреляй сразу, отруби голову, но не заставишь ты меня туда ехать. И его тоже, кстати, -Юрген указал на дрожащего водителя.
- Тогда тебе другое поручение. Вот код от сейфа, - я уже черкал на бумажке комбинацию, - загрузи в ленту столько, сколько туда вообще влезет, и ещё один. Сяду за руль сам, постараюсь не расшибиться.
-Что ты задумал!?
-Я отправлюсь за ней.
-Мы даже не знаем, куда! А если она прямо сейчас в Африке? Или ещё хуже, в Советах?
-Тогда просто необходимо уничтожить прототип. Если красные смогут его использовать, у нас нет шансов на победу.
-А запасы? Если придётся её искать?
-Если самолёт цел – там есть провизия на 5 дней, бинты, обезболивающее, не умрёт. Мой ранец тоже не так прост, с этими экспериментами я ожидал чего-то подобного, только в отношении себя. Где бы мы ни оказались, я выйду на связь. Вели этому привидению загнать машину сюда.
Пока Юрген бежал к машине, я открыл ворота. Да, Излучатель стоит тут, даже на прицепе. Хорошо бы не застрять. Если я правильно думаю, аномалия могла затянуть самолёт, и меня затянет тоже. Буду надеяться, моё тело не раскидает кусками по всей Европе. Прицепил буксировочный трос своего Мерседеса к крюку прицепа.
- Ну, камрады, идите на съедение нашим бравым генералам. А я уж лучше умру от любимой работы, - я пытался выглядеть храбро и безразлично, но тревога зверем скреблась внутри.
- Deutchland uber ales!
-Да, да, бегите уже.
Юрген и тот паренёк-водитель под проливным дождём быстро пошли к штабу. Я же пытался унять дрожь в руках. Соберись, Рейхарт! Всё равно отправили бы отряд, найти Излучатель, а ведь ты сам хотел пройти через портацию. Зато с пользой. Остаётся надеяться, что не увязну в грязи на полпути к аномалии.
Пронесло. Мой верный конь дотянул Излучатель – ближе некуда. Приподнял брезент, руки защёлкали по тумблерам. Так, настройка - малая цель, сканирование остаточных волн, заряд. Осталось только правильно сфокусировать антенну захвата и встать точно под неё. А это уже плохо. От здания лаборатории в мою сторону двигался грузовик. Нет, ребята, я уже закончил. Пульт в руках, заветная красная кнопка. Слышу гудение Излучателя. Неприятное ощущение. Кости словно вибрируют и хотят выйти из тела. Зубы врастают обратно в дёсны. Понятно, почему тот парнишка так испугался. Уже слышу, как сигналит грузовик. Поздно, я ухожу. Вот чёрт, фуражка… И тут началось. Будто меня протаскивают через шланг, я не понимал, где мои ноги и руки. Кончилось всё так же быстро, как и началось. Я открыл глаза, в надежде увидеть все части тела на своих местах. Руки, ноги, всё там, где им быть положено. Снова я забыл про фуражку. А она мне очень нравилась…Достал кисет, трубку. Забил табак поплотнее и огляделся. Чёрт его дери, где я…?
Соображать нужно быстрее, мне дорога эта девчонка…
Поделиться122016-04-14 00:07:19
- Администратор
- Зарегистрирован: 2015-10-27
- Приглашений: 0
- Сообщений: 27
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-01-04]
- Провел на форуме:
19 часов 9 минут - Последний визит:
2016-10-06 21:45:30
Смрадная дымка, словно кисель густой разливалась по избушке. Травинки - стебельки тонкие тлели, воспарив прямо над поверхностью стола. Кот со страха сильного забрался под печь вместе с домовым, да там затаив дыхание без движения и замерли. А у стола дубового резного, под накидками черными, сидели три фигуры. И было пред ними блюдо большое, блюдо глубокое водицы полное. Отражались на глади той уголечки, и блуждал свет их по донцу темному посудины. Танец водили они завораживающий: то мерцали, то пропадали, то по кругу забегают и к краям разбегутся. А пред сем дивом книга лежала старая потрепанная, письменами особыми писанная. Наклонилась одна из дев над водой черной и текст магический, всеми забытый, зашептала. Задрожала гладь, забурлила, зашипела, заплясали огонечки быстрее, все быстрее и быстрее зашептали уста слова колдовские. Затряслось все кругом, мебель заскрипела, посуда ходуном заходила, окна задрожали. Вдруг и гром содрогнутся, заставил всех, а на блюде, на водице, заместь, темноты да отражений, встал лес как с картинки. Да такой живой, все в нем разглядеть можно было: от травинок, что от ветра дрожали, до черных туч, над деревьев кронами собирающихся. Вот уж и картинка двигаться начала, словно летел кто, птицей обернувшись, вперед. Над кустами, меж деревьев и дальше над тропой путникам нашим, знакомой. Ведь не просто это лес был, а тот самый в котором герои наши были.
Зашептала рыжевласая быстрее и быстрее, едва успевала слова выговаривать, но все недобро у нее получалось. Криво говорилось из – за привычки молвить речью заморской. Быть может посему, аль еще с какой неведомой причины случилось не предвиденное. Полыхнула белая вспышка, затмив светом своим все. А после гром жуткий и страшный зазвучал. Силы невиданной, страха нагоняя жуткого. Закричали наши героини да под столом спрятаться поспели. Как только же приспешница Яги книжицу, от себя в испуге отпихнула, с визгом в сторону бросаясь, все затихло, замерло, успокоилось. Ни туч жутких на небе не было, ходуном ходить все перестало, даже ветерка легкого на улице не было. Однако блюдо медное, в котором магия кипела, черное от копоти стало, а прямо над ним, в крыше черепичной сияла дыра.
-Ах, ты ж!!! – вскрикнул домовой. – Ведьма! Ах, ты ж ведьма! Ничего не умеет! Ничего не может! – забегал он по избе. – Чуть дом весь не сожгла! Чуть нас всех не убила! Яга, Ягунь, слышишь ли?! Что внученька твоя названная, Сюз, творит! Прогоню ее! Видят все прогоню! Из терема да из леса! Пошла отсель!
-Павел! – грозный шипящий, приглушенный глас прервал его речи. – Уймись, Павлуша! Утихомирьсь! – мутное, потемневшее от времени зеркало, у двери дальней, посерело, посветлело, рябицей пошло, а потом силуэт старушечий на нем появился. Была эта настоящая Баба Яга! Но можно ли было назвать ее так теперь?! Моложе она стала лет на двести, теперь дать ей можно было не более ста. Волосы седые да кудрявые на затылке в пучке затянула. А до чего одета была дивно! Одежды белизной сверкали чистой, и тело складками собираясь, до пола юбка длинная тянулась, с на руке весела четок пара нефритовых. Домовой так и замер рот разинув. – Внучку мне не трогай, да не бедокурь! Крышу сам починишь! А ты, Сюз боле книгу не трогай и терем мне не круши. Ступай к пещерам меж рекой Застень да озером Коч. Ищи там медведицу коей уже лет триста. Велика ростом недюжинным она да с шерстью седой, звери все лестные к ней на поклон ходят. Коль есть в ближайших лесах следы покражи - о них поведает – и прежде чем сказать, кто слово успел, зеркальце вновь помутнело, посерело да обычным стало.
-Ррррр! – заметался взад – вперед домовой и кипятясь злостью. После ножкой топнул и где то за печью спрятался.
Сюз вздохнула тяжко, и с себя накидку сбросила. Один из локонов медных, что из косицы выбился да прежде пред носом висел, оказался слегка молнией подпаленным. Руки ее дрожали, а один из глаз слегка дергался. Встала она, едва не пошатываясь, до печи прошла да из тайника достала бутылицу с настойкой пузатую. В момент этот Аделаида и Мстислава заметили: как за горлышко стеклянное ручка домового схватилась, но рыжая все же получила желанное и за стопочками потянулась. Но на пол пути передумав -открыла пробку и по комнате расползлись ароматно сладкие пьянящее ароматы. Выдохнула быстро да глотков пять залпом сделала, поморщилась и Аделаиде протянула.
-А мрр… И я хочу! – принюхиваясь протянула кошечка. Девушка, не задумываясь, поставила и пред ней бутыль но, хвостатая да ушастая едва лапкой у виска не покрутила. - Как я по - вашему пить то буду?!
Долго ли коротко ли да собрались герои в путь. Аделаиде да Мстиславе и брать то ничего не нужно было а Сюз лишь трав всяких, бутыльков по терему собрала да в сумку дивную сунуло. Строго ногою претопнула да Павлю явиться велела. Тот злился, противился, но супротив хозяйке дома, коль и временной, пойти не мог. – Паффел! Собери профиссию, фоту и прочее. И не фздумай чего то забыть! – а сама в раз за дверь выскользнула
-И куда она? – рассеянно пробормотала Аделаида сумку странную, быстро едой наполняющеюся, разглядывая.
-А сейчас узнаем! – Мстислава на оконце ловко перепрыгнула да к стеклу припала. Сюз двор пересекла, к снопу здоровенному, направляясь. Быстро траву сухую в стороны раскидала, связанны пучки ее как ковер были. Кошка так и ротик приоткрыла, таких странных вещей видать ей не приходилось. Слыхала, он от деда - что был в Европе далекой, мечтатель ученый великий, что все летательные аппараты придумывал. Да и торговцы южные на ладьях летали. Слыхивала, и про чудеса восточные ковры – расписные персидские да арабские, что султанов да падишахов по небесам возили. Эта же вещь была более чем странная. Похожа боле всего на птицу ибо крылья имела и тело длинное. А цветом же ящерку напоминало: зеленая вся, словно болотная тина. На том месте где голова быть должна намалевана красным да белым страшнючая морда, прямо как рыбин жутких что в океанах водятся. Рыжевласая ловко на нее вскочила, дверцу прозрачную подняла. Достала оттуда свертков несколько и на землю обратно спрыгнула, вновь машину свою прятать стала, да у морды остановилась. Погладила она ее словно живую да какие – то слова молвила. Аделаида, тоже через оконце наблюдавшая, по устам прочесть пыталась но языка того прежде слышать не слышала. Тем временем внучка ведьмы из вида пропала. Когда в избу она вернулась выглядела совсем по другому. Не было на ней, ни платица тряпичного, ни лаптей что старуха оставила. Коса рыжая, как и прежде шею обвивала, но лежала она теперь на куртке короткой из серо – голубого прочного сукна. Из него же были шиты и штаны, свободные, в сапоги блестящие да высокие, заправленные. У груди красовался вышитый белым да серебристым орел в лапах крест не понятный державший. Руки ее скрывали перчатки из кожи толстой. Четко каблуками чеканя шаг каждый прошла она к столу, забрала сумку на плече закинув. Кота потрепала меж ушей по шерсти густой да к домовому обратилась. – Ты за глафного теперь! Том стереги! – И знаком коротким гостей своих к выходу направиться попросила, куда они и проследовали. Сама же у выхода задержалась и метлу поразмыслив все же прихватила. – Что ш… А теперь фперет!
Поделиться132016-04-21 02:32:46
Шли путники наши дорогою извилистою. Девушка в причудливом наряде с косою солнцем целованною, дама высокая в длинном одеянии да кошка с бантом алым на шее на осле верхом. Идут они идут, а все тропы не видать ни конца ни края, словно по замкнутому кругу бродят. Кошка – летописица вновь раскрыла свою карту земель княжих.
-Вот Естерь Лес, вот Озеро, правильной дорогою мы идем, я никогда не ошибаюсь. – Отстаивала свою правоту Мстислава.
-Как же, как же, на дворе уж 6 час, а мы как из леса вышли так никуда и не пришли, - подивилась Аделаида.
-Мошет кошка не умет читать карта? Дай суда. – Да и Сюз крутила, крутила карту, так и ничего не нашла.
Вот и Игорь ослом обращенный опечалился. Попечалились путники наши да далечи пошли. Идут, идут и пред ними развилка, путь на права и путь на лево.
-Нас учили, если не знат путь ити на лево! – Заявила рыжая.
-А мне правичи идти спокойнее, - сказала Аделаида.
-Тихо, панове, тихо, - мяукнула Мстислава. – Так поступим, кинем монетку, на кой князь батюшка выпадет – будем правою тропою идти, а коли птица дивная на пятаке выпадет – тогда на лево свернем.
Подкинула кошка лапкою своею монетку вверх, да и глядит на нее рожица княжья, значит на право путь держать им.
Идут они правою тропою, животы их уже от голода заурчали, и видать в дали изба дивная вся огнями светиться, а на ней надпись не русскими буквами писана.
-«Bar», латиницой писано, значит трактир по-нашенски, - поведала с умным видом кошка-летописица.
На встречу из бара выходит к ним мужичек, весь во всем иностранном, шляпа широкая, жилетка цветастая, штаны узкие да сапоги дивные. 
-Оу, хелло, ха уду ю ду? Велком в мой бар, угостим напоим и спат уложим.
Странным показался им и мужичек и бар его, да урчание животов их ответило за них. Оставив Игоря-осла в стойле зашли они в диковинный трактир. В зале музыка громкая играет, народ разный сидит, русской да чужеземный, да видать после 3 чарки уже побратимами стали. Усадил их дивный хозяин за стол, поставил явств всяких, налил дивный напиток в чарки, а кошке в блюдце с золотой каймой, даже рыжему досталось.
-Виски, из Британии, очень хороший напиток, дорогим гостям. – Выпили герои по чарки, а хозяин снова налевает.
-Откуда вы путь держите, и что в местах наших затерянных ищите. Мой бар не всяк путник найдет! – Похвастался хозяин диво-трактира.
-Идем мы из мест разных, да общая цель нас свела, ищем мы дива дивные нашему княжеству дорогие, яблочки молодильные, мечь кладенец, белку плясунью… - не договорила Мстислава как прервал ее хозяин.
-О белка, я видел странника с белкой, хорошенькая была такая, рыженькая, песенки все пела, не ваша ли?!
-Наша! – Разом крикнули путники.
-А вы не знаете куда тот человек пусть держал? – Спросила Аделаида.
-Ох, нет, увы. Тот человек странный был, сидел себе тихо, лицо маской скрыто было. А белка хороша была, сланные песни пела.
С сожалением вздохнули путники наши, но прогнали они грусть свою следующей чарочкой дивного напитка. Всю ночь сидели они в диво-трактире, пили, явствами угощались, на столах танцевали да песни пели: «Золотые купола…»
А хозяин то все выспрашивал да выспрашивал у них новую информацию, о пропажах, о княжестве, не простой тот мужичек был, но об этом после.
***
Красно солнышко уж и землю согревать своим теплом начало, спят мирным сном герои наши. Да пробудило ото сна их не тепло лучей солнечных, а топот копыт да ржание Игоря-осла.
Первой Мстислава проснулась, все вокруг нее пятнистое стало, да кости хрустели. Достала она из сумы очки, и как мяукнет, что аж все резко проснулись. Вместо Аделаиды, колдуньи высокой увидела она девочку маленькую, от резкого пробуждения заплакала она. Бабы Яги внучка обернулась мужчиною рыжим да крепким как богатырь, коса ее рыжая выдала, а кот рыжий что подле нее почевал обратился мужчиною красивым, да только в ответ он только «Мяу» отвечал.
-Вот так отобедали, - сказала Мстислава.
-Я похож на богатыр, а ты на старый немошный кошка, а про черноволосую вообще молчу. – Недовольно заявила Сюз.
-Мяу, - так же недовольно заявил рыжеволосый обнаженный кот-мужчина.
-Видать хозяин тот не чистой силой владел, споил нас, с пути верного сбил, да еще и черт знает в кого обратил.
С горестью вздохнули наши путники, что ж делать дальше им не знали они. А чуть дальше от них, за елью высокою стоял странный мужчина за ними наблюдавший.
Поделиться142016-04-27 20:59:53
- Администратор
- Зарегистрирован: 2015-10-27
- Приглашений: 0
- Сообщений: 27
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-01-04]
- Провел на форуме:
19 часов 9 минут - Последний визит:
2016-10-06 21:45:30
-Так – так… - Сюз расхаживал (далее будем говорить о героине нашей в лике мужском, дабы не путать всех) от деревца к деревцу и нервно пощелкивал перстами по орлу серебристому на груди висевшему. Надо сказать, ему повезло с одежонкой, та не треснула по швам, а лишь очень плотно на него села. Бывшему коту Василию подфартило менее, как и всякий домашний аль лесной зверь никаких нарядов он не носил, и посему одурев от случившегося, сидел в ближайших кустах, все причинные места ветвями прикрывая. На пригорке свои косточки на солнышке старушка Мстислава грела тоже думу помышляя – как из передряги выбраться. Веселее всех Аделаиде было – успокоившись и получив пару леденцов из сумок услуги княжий, носилась она по полянке взад вперед мотыльков да стрекоз ловить пытаючись. И конечно к травкам да цветам присматривалась, как ни крути, но от призвания своего не убежишь. – Што мы иметь… - наконец начал Сюз. – Фчера мы потерять торогу и толго толго ее искать. Потом найтя бар, почему то ф него отпрафились… Так как это тействие не разумное, и логике не потающееся… das ist Hypnose. Там мы много пить… - Рыжевласый богатырь нахмурился и прижал ладонь на уровне печени. – И тальше я ничего не помнить… Эй, кошка, ты что то помнить? – Мстислава очень лениво потянулась, хотела было встать, но лишь чуть – чуть приподнявшись, ощутило, как не хорошо ей стало и буквально позеленев, легла обратно. – Ты прафа… Фыпивка была плохой…
-Нам бы воду отыскать… – поморщилась и сдавленно произнесла хвостатая, да ушастая. Аделаида в этот момент беззаботно пробегающая рядом и напевающая незамысловатую песенку остановилась.
-А зачем искать водицу? – вскинула она бровки домиком. – Вон у тяти молоко есть! Она мне дала!
-Что есть «тяти»? – недоумевал Сюз.
-Тяти…? Молоко? – не разумея промолвила Мстислава и обернулась… И только сейчас в очи ей попало то, чего не замечала она ранее. За леса дремучего полосой виднелось поле, с колосьями, что червонным золотом отливали. – Гляди – ка… - указала она направление нужное спутнику своему. Только поднял он глаза свои синее как почувствовал что земля из под ног уходит… 
-Blödmann… - рыкнул как зверь он и со всех ног бросился к жниве, где уже поднялся коллективный женский визг. Кошка, недоумевая на лапки, поднялась и ощутила, как челюсть ее отвисает, а глазки зеленые на чело мудрое выкатываются. Василий, видимо одуревший с голоду, пути да прочих передряг… Заветное слово «молочко» услыхав, за ним и бросился. Голый с глазами голодными да ветвями кустов исцарапанный. Девчата на поле в крик, в краску, в ор… Бабы постарше за вилы и мотыги, одни грозятся его на месте в муку перемолоть, а другие напротив… Глазки масляные, улыбочки незамысловатые, мысленки незамудренные. Ведь мужчина из кота вышел годный да добрый, росту высокого, плечей широких, волосы его точно золото с медью смешали, а усы так залихватски подкручены, что любого казака зависть лютая взяла бы.
-Фася! Фася назат! – Сюз, на бегу еще куртку с себя сорвавши, на кота бывшего накинул. Сказать надо тот на четвереньках так и передвигался, видимо не верил что на двух ногах как человек ходить можно. Женщины затихли да замерли.
-Молодчик, эт чо с ним? – вымолвила первой самая древняя старуха, с клюкой гнутой, да лицом морщинами покрытым. Рыжеволосый помедлил, сглотнул и произнес…
-Пратец это мой меньший… Ф тетстве голофой утарился фот теперь себя считает котом – Говорил он медленно, с остановкой после слова каждого, видимо стараясь сгладить говор свой не привычный, уху русскому. Старуха языком поцокала да головой покачала.
-Котом считать это худо… худо хлопчик… - она подошла к Василию ближе и по голове того погладила, ответил он громогласным мурчанием. – С тобой то чо? Чо говоришь как басурманен аль еще какая дрянь… - карга сплюнула в сторону при этих словах. – Ищё и одет не по нашенски.
-Та… Учился я ф странах талеких. Учился сильно таже речь запыть, снофа переучивать пришлось – Бабка снова головой покачала, а остальные девки, зашептались, глазенками своими хитрыми подмигивать друг другу начали.
-Беда с вами… Ай, беда… Так а пришли то как? Как дорогу отыскали? Давно к нам гости не заходили, далече живем общиною еще и лес злющий кругом.
-Потеряли мы путь еще тень назат, шли та шли… Ночью на трактир фышли а там фсе… Не помню, проснулись утром рятом фтроем…
-Втроем? А кто третий?
-Тефочка маленький. Травницы точка, тафно идет с нами к село у осера Коч…
-Тефо… А девочка! Так зови внучку сюда! Мы вас обогреем накормим, в баньку сводим… - В этот момент на лице Сюз отразился испуг. Давно на Руси байки ходят о том как люд с Европы развитой баней боится, да видать, не зря. – Зови, зови внучку! – Парень назад метнулся на полянку, где Мстислава Аделаида ладушками отвлекала, что б та не унеслась куда. Скинул сумку с плеча, пред кошкой ее поставил.
– Пыстро, фнутрь! – Не зря ее главной разумницей в княжестве звали: долго не думала да вопросов не задавала, нырнула в мешок да смирно там затихла. Ощутила она как Сюз встал сумку на плечи, снова водрузив и к полю пошел. Аделаиду на ослика водрузил и рядом его повел.
-А мы к тетям идем да? Они нас накормят? Я голодная… Хочу орешков и меда. Тети же добрые пусть еще и петушка сахарного дадут! И на козлике покатают! Козлик – козлик мееее… - девчонка лепетала без умолку. Вот когда они уже почти вернулись… -Сюз… Сюз… - задергала она за штанину рыжего. – Я писать хочу…
-Чшшшш… – наклонился он. – Потерпи чуть…
-Ай, какая малышка! Матвевна, так это она у тебя крынку молока стащила?! – засмеялась какая то дородная крестьянка. – А ты говоришь «пить больше не буду… пить не буду… Морок мерещится!»
-Ты моя краса! – всплеснула руками старуха, что ранее слово держала. – Ты моя хорошая! Пойдем с бабой Пруней, она тебе варенья даст! И вы тоже идите братья бедовые, гостями будете! – Провели их через поле да через степь не широкую к селу малому. И все рыжеволосы, удивлялся, ловя взгляды на себе девиц заинтересованные, да действия их не понятные. То одна плечико оголит загорелое, то вторая юбку в нужный момент поправит, так что обтянет та все, то третья с улыбкой на устах коралловых спинку изогнет, так что рубаха на груди едва не лопнет.
Пришли они к хатке – мазанке, ослика Игоря во дворе оставили, а сами в горницу подались. За лавицы сели дубовые у стола широкого. Девица принесла рубаху длинную для Василия. Женскую конечно, но какая никакая а одежда. Тем часом на столе пред путниками яства расставили. Были там и блины золотистые и ягоды как свежие так и в вареньях, грибочки тушеные с травками да лучком ароматным, варенички с картошкой да маслицем, капустка квашеную с брусничками, ватрушки, крендельки, барашки, кашу в горшочке печеную и наконец подали щи зеленые кислые котелок прям с огня сняв. Сюз задумался, вспоминая, что то об осторожности и ядах но взвывший было желудок напомнил о нескольких днях голодовки и глупой пьянке. Сумка за спиной заерзала… Видимо, кошка тоже аромат яств учуяла и хотела было выбраться. Рыжеволосый нервно пнул ее локтем и не успел заметить как две девицы – красы сели по обе стороны от него а перед ним водрузилась крупная пузатая бутылка с мутной жидкостью. Глаз Сюза слегка задергался. «Неужели снова?!» - пронеслось у него в голове и он умоляюще уставился на бабу Пруню, которая все еще была занята Аделоидой. Та смеялась, крутилась и получала то ягодку вкусную, то леденец сахарный. Василий сидел поодаль у печи на кожухе, на лавке по человечески сидеть он отказался, предпочтя из крынки лакать молоко по - звериному.
-А что не пьет богатырь наш, не ест? – молвила одна девица
-Аль не по нраву ему кушанья наши? – отозвалась вторая, наливая стопку до самых краев. Молодцу ничего не оставалось как принять рюмку из ее рук и испить ее… Только лишь попал на язык его напиток сей, как по лицу прошла мертвецкая белизна. С трудом сдержавшись, ощутил он, как сия жуткая жидкость по горлу пробежала и в желудок упала словно камень тяжеленный. По счастью великому вторая ему в момент этот ему яблочко моченое подсунула. Так и продолжалось рюмка – огурчик, рюмка – капуста, рюмка – вареник, рюмка…
-Эй, просыпайся! Просыпайся, тебе говорят! - сердитый глас Мстиславы долетал из далека. Он наконец открыл глаза. Пред взором застыла обеспокоенная морда кошки. – Да вставай же ты! – прошипела она. – В хате уж и темно было, ни лучина не горела, ни свеча… Только лишь сквозь оконце малое огонечки да отблески света виднелись.
-Что зтесь…
-Опоили голову твою глупую! И Василию пару стопок налили, вон спит как дитя малое… А мне сидеть в суме твоей пришлось пока все во двор не вышли, а потом еще и тебя с полчаса добудиться была не в силах… Сюз вздохнув уселся, голова болела, так словно били по ней молотами. – Тише – тише ты не вставай! Вдруг кто в оконце увидит! Слушай меня и внемай… попали мы в беду бедовую! Деревня сия – Лыховой зовется. Слыхала я прежде, да все думала сказки страшные… Лет двести тому, был здесь тракт торговый удобный да безопасный. Многие тогда им пользовались да в момент не добрый стали люди пропадать. По началу девочки малые, а потом и целые семьи из окольных деревень. Князюшка Раднов, прадед нашего несколько раз отряды из воеводства направлял, что б злосчастье сие расследовали. Да из них лишь двое вернулись… Седые заикающееся да словно дети малые лопочущее.
-Это не есть хорошо… - парень подкрался к окну да выглянул за него. Там картина была до дрожи пробирающая. Посреди двора широкого высился столп огня, коль него девки да женщины носились в одних рубахах длинных, косы распустив.
-Бесстыдницы… - прокомментировала сие действие кошка. В центре у огня плясала старуха, но теперь ее нельзя было так назвать, на вид ей лет сорок было, впрочем, как и остальным. Лики их изменились, злость, и ненависть едкая на них отразились морщинами глубокими, тенями густыми. Прям, перед главной ведьмы стояла девочка, не выглядела она ни напуганной, ни радостной, глаза ее туманные пустыми казались. - И ее околдовали окаянные! - И тут завыли девки как волки, аль еще звери какие, ногами затопали, руками замахали и вспыхнуло пламя еще ярче.
-Ведите жертв! – вскинула руки Пруня. Тут же с десяток девок кинулись к избе. Сюз упел только перехватить кошку, да за печь ее закинуть, что б не отыскали. Тут же двери отварились и на него ватагой навалились девки, хотел он драться, хотел он биться да как здесь смочь, коль тебя уже в столько рук связали да по земле поволокли. Успел отметить он лишь, что вблизи их лица и тела еще страшнее оказались. Да и что скажешь – ведьмы все до одной. Приволокли его да пред самым огнем поставили, так что даже лицо жгло, Василия так же усадили, да тот казалось и не проснулся толком. Лишь очи открыл до, ртом как рыба над водой воздух ловил.
Запели да завыли девки еще громче, в хороводе закружились и все быстрее - быстрее а пламя ярче вспыхивало плясало кружило качалось. Уж и неба видно не было, и от круговорота вокруг в глазах рябило. Главная ведьма пела что то, но Сюз так и не понял ни слова. Но было оно зловещие, мороз по коже пробегал. Бежать хотелось, но некуда было, куда ни глянь всюду ведьмы – упырицы когтями по воздуху машут, глазами адовыми светят, зубами острыми кривыми щелкают. И тут замерли, они подхватили песню Пруни на свой лад каждая ее запела, застонала, заскулила… Сама она руки к небу вскинула и заголосила.
-Мать земля, меть небо приди к нам на помощь, призови сестру нашу, мать нашу, подругу нашу, владычицу нашу! – глас ее становился все громче и громче, а кострище в этот момент вспыхнуло еще ярче словно взорвалось что, и дымом черным смрадным все заволокло. – Прийди покровительница верная, прийди матушка Вешница-сорока – громкий пташиный крик заглушил все. Сюз пригнулся желая сберечь голову а Василий дрожа и тихо мявча к нему прижался. Все затихло. Ведьмы замерли в самых разных позах кто в коей до этого находился, замолчали а заместь пламени сидела огромная птица – сорока с головой женской. Лик ее не был красив. Мертвенную бледность лица подчеркивали смоляные локоны и желтые глаза с багровыми зрачками, когда же существо ощерилось в кривой улыбке глядя на наших героев, то оголила рот полный мелкий тонких щучьих зубьев. Но на голове ее красовалась корона широкая каменьями – самоцветами сияющая, от ушей до самых плеч серьги серебряные свисали, а плечи да шея целым витком из разных цепок да кулон украшена была. 
-Чего? – то ли произнесла она, то ли вскрикнула она словно птица.
-Вот девочка! – старуха наконец вывела из толпы зачарованную Аделаиду. – Сделай ее сестрой нашей! – сорока кивнула.
-Еда! – вновь пронзительно голос ее прозвучал, когда она перевела взгляд свой на мужчин.
-Твои они, матушка. Как плату возьми! – Сорока разинула рот и немного склонилась. Сюз нервно попятился назад на трясущихся ногах. Вася пред ним встал на дыбы, как мог. Спину прогнул и зашипел в роскошные усы. Птица щелкнула зубами громко и замерла. В глазах ее злость лютая отразилась а лицо даже позеленело от ненависти.
-Ложь! – ее высокий голос ставший еще тоньше резал по ушам. – Девка! Кот! Ложь! – махнула она крылья черными, крыльями – широкими да перышками мягкими к головам наших героев прикоснулась. Вмиг пред их глазами потемнело, а когда разинули они свои очи оказалось что сами собой стали. Зашептали ведьмы, запричитали, кто из них ниц пал, кто молил о прощении, а кто и бежать пытался. Но не было пределу гневу божеству обманутому. Взлетела она движением крыльев одним, и яростно завопив вниз спикировала.
Сюз в прыжке схватила одной рукой Аделаиду в себя приходящую и уже слегка испуганно хныкавшую, второй кота и укрылась за ближайшим пригорком телом своим их закрыв. Вешница тем временем словно стервятник над гнездом с птенцами малыми кружилась и по одной ведьм догоняя крыльями да лапами когтистыми била. Те падали с криком замертво да не кровью обливались, а прахом сразу становились. Ведь давно уже большинство их них на смертном одре заждались. Продолжалось действие это страшное до самого рассвета, догоняла птица страшная упыриц и в поле и в роще и по хатам пролетела. Всех, до одной истребила. А как солнце небосвод лучиками своими опалило, взлетело в небо это чудовище – убифца да улетело.
-Эй, живи ли? – Вопросила Мстислава когда герои наши, грязные от багнюки в овраге в коем они прятались, вернулись к хате. Сюз нервно кивнула, прошла в горницу, забрала свою сумку большую достала из нее корабченку малую, извлекла из нее самокрутку странную, для мест этих не привычную. Трясущимися перстами подожгла ее и прям там на полу уселась медленно выдыхая сизый дым.
Поделиться152016-04-28 18:59:12
- Приблуда
- Зарегистрирован: 2016-03-24
- Приглашений: 0
- Сообщений: 7
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Мужской
- Возраст: 83 [1941-08-08]
- Провел на форуме:
1 час 14 минут - Последний визит:
2016-09-30 19:35:08
Аделмар оказался на небольшой поляне, в высокой траве, окружённый толстыми стволами вековых деревьев. Со всех сторон слышалось щебетание птиц, густые кроны с шелестом раскачивались на ветру. Последний вдох горького дыма, и резная трубка отправилась в ранец немца. Не получалось у него определить, куда же он попал. Не по сезону тепло, леса как из картинок. Лёгкий ветер доносил слабый запах дыма. Нужно найти хоть кого-нибудь, чтобы узнать своё местоположение. Где-то сзади хрустнула ветка.
- Суму свою на землю положи, да рыпаться не вздумай, сюда повернись.
Рейхарт обернулся, из-за дерева вышел мужчина, лицо густой бородой заросшее, высокий, крепкий, как тяжелоатлет. Просторная рубаха, грубые, местами рваные, штаны, лёгкие кожаные сапоги. Но самой главной приметой стал лук, звенящий натянутой тетивой, с наложенной стрелой, готовой пробить тело немца. Сбылись самые страшные опасения, в Советы занесло немца. Отец учил его немного русскому языку, должно хватить для объяснений.
- Вот и славно. Из каких краёв пожаловал? Одет ты явно не по-нашему.
"А вот это странно. Неужели я очутился в таких глухих местах, что война до сюда не добралась? Раз мои нашивки и погоны ни о чём не говорят, значит есть неплохие шансы выбраться живым из этой передряги" - пронеслось в голове немца.
- Ищ бин из Германии. Звать Аделмар, йа. Заблудиться. Искать девушка своя.
Кажется, пронесло. Мужчина ослабил тетиву, снял стрелу. Под его бородой явно угадывалась широкая улыбка.
- Немчура! Ну даёшь, забрёл в самые дебри. Да не трясись, я ж не со зла тебя так встретил. Редко сюда чужие забредают, мало ли что. Давай ка, цепляй свои вещички, и дуй со мной. В хутор наш зайдём, с дедом Емельяном говорить будем. Может, он сможет тебе подсобить. А меня Тропом кличут.
Троп развернулся, и невероятно лёгкой, для его габаритов, походкой направился навстречу втерку, доносившему дым.
Недолго шли они, вскоре из-за деревьев начали выглядывать небольший домишки. На всё обращал внимание Рейхарт. Все похожи они были, но у одних соломенные чучела стояли, у других бревно из земли со всех сторон порубленое, на стенах других травы и цветки засушеные. Рядом со многими домами землянки виднелись, из трубы их каменные дымили, хоть и тепло было в лесу. Должно быть знаменитые бани русские, в которых нежные тела европейские на пол стекают от жары. Тем временем проводник привёл немца к дому, который размерами ненамного, но превосходил все остальные. Над дверью висели рога лосиные, рядом на крыльце в деревянной раме натянута шкура оленья.
- Вот тут и живёт дед Емельян, ему решать твой вопрос.
- Что ше майн сказать ему?
- Как же что, как в лесу очутился, кого ищешь. Ты только это, без лишней суеты. Емельяныч у нас самый толковый, мы все его советов слушаем, и живём здрав буде. Глядишь, и тебе подсобит. А я домой пошёл. Как от Емельяна выйдешь - заходи, вон мой дом, рядом с капищем, - он указал своей рукой на частокол, из-за которого виднелись три резных идола.
"Староверы, живут в глухом лесу, цивилизации не знают. Как в старых сказках в отцовской библиотеке" подумал Аделмар, и постучал кулаком в дверь.
- Да входи уже! Не запираюсь я, - басовитый окрик из-за двери.
Рейхарт отворил тяжёлую дверь, и уверенным шагом вошёл в дом. Тут было темно, вкусно пахло отварами трав и вяленым мясом. Первое, что бросилось немцу в глаза в потёмках - лежащая на полу шкура медведя, с пастью распахнутой. На стене головы висели: баранья, с рогами завитыми, волчья, зубы оскалившая. Взглянув на последнюю, Аделмар забыл, за чем сюда пришёл. Белоснежная голова лошади, на с рогом....
-Единорог, - раздался голос за спиной немца, - когда-то давным-давно они водились в здешних лесах, мой прапрадед одним из первых научился выслеживать и охотиться на них. Это его трофей.
Рейхарт обернулся и увидел за своей спиной уже престарелого, но лучащегося силой и энергией мужчину. Чёрные с проседью волосы собраны сзади в хвост, борода аккуратно подрезана. На морщинистом лице читался опыт многих лет.
- Не утруждайся словами, странник. Звать меня дед Емельян, или как мужики Емельянычем кличут. Пойдём ка за стол, присядем, поговорим. В ногах правды нет.
Емельян повёл Рейхарта к столу. Они сели на мощные стулья.
- Эээээээй, Марьяна, поди суда! Поесть принеси, да налей-ка нам с гостем квасу!
Из закутков дома вышла женщина, лет ни молодых, ни старых, неся с собой котелок. Из него шёл пар, и ароматы разносились по всей комнате.
- Ишь, старый, девку на побегушках себе нашёл? - ворчала тихо женщина, но в голосе её не было ни обиды, ни злости. - За квасом сам ползи, некогда мне, на ручей пора, - добавила она, выставляя тарелки на стол.
-Ну, странник, посмотрим, кого Тропа привёл. Рассказывай, чего в лесу делал?
И Рейхарт начал свой расссказ. Почти всю историю он придумал, но некоторые особенности пришлось сказать. Не знал он, как объяснить охотнику про самолёт, но уж как смог.
Слушал внимательно эту байку Емельян, да не очень верил. Когда они поели крольчатины тушёной в травах и запили квасом холодным, старый охотник встал из-за стола.
- Значит так, странник. Пойдём-ка прогуляемся по хутору. Не суетись особо, опишу тебе происходящее. У тебя же оружие есть?
- Йа. Киншал, та револьвер.
- Рев… Вольве... Не слыхивал про такое.
Аделмар достал из сумки своё оружие. Емельян посмотрел на него с недоверием и интересом. Никогда он ещё огнестрела не видел в жизни своей длинной.
- Так бы и сказал - дубинка, чего слова свои заумные заморские придумал.
Рейхарт решил не раскрывать секрет своей "дубинки" раньше необходимости.
- Значит так. Ты находишься в Охотничьем хуторе. Мы здесь добычей звериной занимаемся: шкуры, мясо, кость. Среди нас следопыты, лучники, есть кузнец, травники. Лучший наш следопыт - Троп, ты с ним уже виделся. Он ещё мальчиком из самого леса пришёл, обойдя все наши ловушки и следопытов. Кто он, и откуда брёл не знал. Мы его и обучили нашему ремеслу. Все тропы в лесу он чует, где зверь прошёл, а где болота топкие. У него помощи проси. А теперь внимательно слушай. Прилетел ко мне ворон уж три года назад от Бабы Яги. Упала близ её избушки птица большая да тяжёлая, вся металлами покрыта, а в чреве этого монстра девчушка сидела. Просила она нас тогда поделиться, кто что видел. А видели мы очень мало. День тогда был хмурый, как сейчас помню, гром сотрясал землю, все по домам попрятались, кроме отряда одного, которые лжеволка выслеживали. Эта болотная тварь человечьим голосом звала на помощь, а когда человек подходил, набрасывалась, и разрывала на куски. Дак вот, я отвлёкся. Молвили они, будто из раската громового появилась птица стальная. Гудит громко, дымит как ведьмин костёр, летит быстро, хоть и крыльями не машет. В сторону Естень леса полетела. Там стоит избушка этой старой колдуньи Яги. Если твоя птица там, значит и девчонка тоже. В любом случае, Яга тебе больший помощник, нежели я. Можешь отдохнуть и собраться. Вам предстоит пешая прогулка дня на три, соберите припасы, выдвигайтесь, как посчитаете нужным, - пока Емельян говорил, герои успели дойти до дома Тропа.
Дед Емельян развернулся, и неторопливо зашагал к своему дому. Рейхарт же постучался в дверь Тропа.
- А, это ты! Давай, заходи же, - Троп лишь на секунду выглянул из дома, и сразу же влетел обратно, затащив туда же немца, - Давай, рассказывай, что там Емельян задумал?
- Он отправить меня к Баба Яга. Ещё сказать, Троп твой новый проводник, - пытаясь не коверкать слова коротко отчеканил Рейхарт.
Аделмар осмотрелся. Дом его проводника заметно уступает по убранству Емельянову. Печка, лавка, стол и стул. Никаких шкур и голов.
- Что ж, тогда выходим завтра, на рассвете. Ранним утром в хутор вернулись две группы наших охотников, выслеживавших и убивших химеру. На радостях будем жарить кабана, танцы, песни, костёр до небес! Эта тварь давно не давала нам покоя. Отдыхай, набирайся сил, и переоденься, всех девок ведь своим нарядом заморским испужаешь! - Троп махнул рукой на сундук рядом с печкой, который Рейхарт не заметил сразу, - подбери что-нибудь по размеру.
Немец долго искал хоть что-то подходящее, габаритами он явно уступал следопыту. Наконец, найдя подходящую рубаху и штаны, он переоделся и достал из сумки трубку, в надежде оценить обстановку, и сделать пару выводов, которые не укладывались в его голове. Баба Яга. Естественно, он знал это имя по старым русским сказкам. Но ведь не может она существовать? Или может. Но вот говорящий пёс явно не укладывался в его привычном мироздании. Мистика. Колдовство? Ведьмы? Мы что, в книгу угодили? Быть того не может. Ведь эти люди даже о самолётах и оружии не слышали! Радовало немца только то, что по описанию, они видели искомые Мессер, а некая Яга даже пилота забрала. Ещё кое-что терзало его немецкий разум. Емельян сказал, три года назад. Но ведь в Германии прошло всего несколько часов! Неужели Портер ещё и во времени нас сдвинул? И на сколько лет назад, хотел бы он знать. Но возможности спросить у Тропа уже не было. Он выскочил из дома, готовиться к празднованию. Химера какая-то… За этими размышлениями Рейхарт докуривал очередную порцию табака.
На празднование его заставили выйти. Он не понимал, убийству кого все так рады, а потом увидел это.
Что за проклятое место? Никогда, даже в сказках не видел немец такой жуткой твари. Но внутренний голос подсказывал ему, что это только начало… Немного посмотрев на веселье селян, Рейхарт отправился в дом Тропа, проверять снаряжение, которое было с собой. И самое главное – своё оружие.
Отредактировано Аделмар Рейхарт (2016-04-28 19:02:50)
Поделиться162016-05-25 00:08:27
- …и убёг от меня Ванятка вместе со своей – ик! – царевной. – Волк хлопнул ладонью по столу, сокрушённо качая головой. – А я ведь его, окаянного – ик! – на спине возил, от смерти лютой спасал!
Рибернот и его изрядно уже набравшийся собеседник сидели за широким дубовым столом на постоялом дворе под названием «На курьих ножках», единственном, надо сказать, представителе питейных заведений на весь город, и по этой причине весьма людного.
За время своих скитаний Рибернот бывал в разных местах, подобных этому. Скитальцу было хорошо известно: хочешь узнать последние новости, слухи и сплетни – направь стопы в трактир, рюмочную, кафе, der Nobiskrug, и как ещё только не назывались места, в которых народ собирался для того, чтобы отдохнуть и дать свободу языку. Собственно, этот постоялый двор не отличался от иных, пространство было заполнено гулом голосов, вспышками смеха и прочими внешними раздражителями.
Серый опустошил уже невесть какую чарку и сидел, понурив голову.
- Щас спою… - Промямлил захмелевший.
Рибернот протянул руку и тяжело опустил её на голову своего спутника так, что тот лбом впечатался в столешницу. Даром, что дубовая, а не то вмятина осталась бы.
- Захлопни пасть, - тихо молвил Рибернот над самым ухом оборотня. – Моргалы выколю.
Надо сказать, иномирец начинал всерьёз беспокоиться насчёт своих вербальных навыков и подумывал о том, что чёртовы близнецы напортачили, но, как бы там ни было, сейчас он ничего с этим поделать не мог.
Заплутав в своих мыслях, Алаф изучал внешность сидящего напротив несчастного Серого Волка, который, наконец, нашёл в себе силы поднять голову и теперь, похоже, пытался ртом поймать нечто, видимое только ему, громко щёлкая зубами.
Седые волосы спутанными клочьями свисали у того до худых плеч, которые покрывали невесть какого цвета штопанные лохмотья. Лицо, испещрённое морщинами, интеллектом не блистало, но жёлтые глаза с очень маленькими, едва заметными зрачками даже сейчас, с поволокой хмеля, светились сатанинским хитрым огоньком, который был готов разгореться в любой момент. Что из этого могло получиться, Рибернот не очень-то стремился выяснить, но взял это на заметку.
- Это, деточка, чтобы лучше видеть тебя… - Пробормотал Волк и с глухим стуком вновь приложился лбом к столешнице.
Рибернот тяжело вздохнул и окинул взглядом просторное помещение, в котором они сидели.
Народ был занят традиционным делом – пил. Через несколько столов от Рибернота два дюжих молодца боролись на руках, вокруг них собралось несколько человек, очевидно, «болеющих». Все были широки в плечах и бородаты.
«Налог у них, что ли, на бритвы», - подумал Рибернот, проведя ладонью по гладкому подбородку.
В целом, ему здесь нравилось. Невысокий дощатый потолок, стены, сложенные из могучих стволов, узорчатые деревянные же косяки, расшитые скатерти на широких столах и крепкие скамьи. Пол усыпан свежей соломой, чисто и уютно, воздух напоен лёгким приятным ароматом свежесваренного пива и незнакомых блюд.
- Поздорову тебе, хозяин, под сводом этого дома! – Пробасил кто-то за спиной Рибернота.
- И тебе не хворать, Алёша! Проходи, добрый гость! – Словно из ниоткуда возник управляющий двора, приземистый, бородатый, с толстыми, как ветви вяза, ручищами, в чистом льняном фартуке. – Кваску отведаешь ли?
Алаф слегка повернул голову и стал изучать вошедшего периферией зрения.
Если боровшиеся на руках казались иномирцу широкими, то новая фигура в помещении была гигантской. Макушкой острого шлема вошедший едва не цеплял потолок, рубаха на нём, казалось, чудом не расходилась по швам. На ногах – крепкие сапоги, туго затянутые под коленями, широкий пояс отягощён немалых размеров мечом, который для Рибернота был никак не меньше полуторного. Грудь гостя с натугой стягивала лёгкая кожаная броня.
- Отчего ж не отведать! – Названный Алёшей снял шлем и тряхнул копной светлых волос. – Наливай, добрый хозяин!
И широко улыбнулся.
После этой улыбки Рибернот незаметно даже для себя выдохнул – улыбка гостя явно не предвещала ничего экстремального.
Если бы он был один.
Волк, уже было пустивший слюну на стол и негромко похрапывавший, вдруг резко вскинул голову, затем вскочил сам, но не удержался на ногах и пошёл назад, неловко переставляя непослушные ноги, да так и дошёл до молодцев, боровшихся на руках, и так неудачно дошёл, что нашёл опору только на самой широкой спине за столом. Хозяин этой спины, может, и не заметил бы ничего, да только в тот момент он как раз опустошал очередную кружку, и от толчка пролил содержимое прямо на новёхонькие штаны, которыми похвалялся не так давно. Такой обиды хозяин самой широкой спины и новых штанов стерпеть никак не мог: он встал, повёл плечами, развернулся и одной рукой поднял Серого с пола, а тот, вместо того, чтобы прикинуться ветошью или хотя бы потерять сознание, возьми да и садани державшего его, да прямо в бороду, с размаха. Не больно, конечно, но страсть, как обидно, особливо когда твои новые штаны замараны. Тут бы Серому и несдобровать, и Рибернот уже мысленно махнул на того рукой, но громогласное «Стоять!» заставило всех до единого вздрогнуть, а замахнувшийся так и замер, держа своего обидчика за грудки.
В наступившей тишине было слышно, как капает на деревянный пол пролитое пиво, а где-то на улице какая-то бабёнка на чём свет стоит костерит своего муженька. Ко всему прочему прибавились четыре тяжёлых шага. Рибернот посчитал, что на то же расстояние пришлось бы восемь-десять его, не меньше.
- Вы почто, негодники, непотребства чините? – Пробасил Алёша. – Ба-а-а, знакомые все лица. Серый, ты что ли? – Богатырь приподнял густые белесые брови.
В ответ Волк, наконец прикинувшийся ветошью, пробурчал что-то невнятное и захрапел, при этом так и не коснувшись пола.
- Понятно. – Выгоревшие на солнце кусты бровей богатыря сгустились над небесно-голубыми, почему-то казавшимися наивными, глазами. – Со мной пойдёшь.
Алёша протянул ручищу, которая в запястье превышала толщину бедра Алафа, и осторожно, одними пальцами, взял волка из руки державшего его доселе, после чего дружески похлопал мужика по плечу.
- Не серчай на него, добрый человек. С друзьями ему в жизни не везло.
После этого аккуратно уложил Серого на плечо и развернулся.
- Так, а ты, уважаемый, у нас кто?
Рибернот про себя выдал объём слов, которому мог бы позавидовать матёрый журналист, притом такого содержания, которому подивились бы отпетые заключённые самой далёкой тюряги. Близнецы явно что-то напортачили с его словарным запасом.
Удивительно яркая синева алёшиных глаз была направлена прямо на него.
- Не местный я, - тихо ответствовал Рибернот. – Проездом.
- А на въезде регистрировался ли? – Нахмурился Алёша.
- А то как же… - Отвечал Алаф, пытаясь просчитать пути отступления.
- Бумагу пока…
Но не успел богатырь договорить, как Рибернот уже был на полпути к успеху, но путь его завершился столь же внезапно, как начался. Всего за одной мгновение пол оказался удивительно близко к лицу, и беглец успел подумать о том, сколь качественно была обработана древесина, после чего отключился.
- Хороши у тебя кружки, хозяин, - с довольной улыбкой сказал Алёша, - уже который раз бросаю – и ни одна не разбилась.
Трактирщик с улыбкой неловко пожал плечами.
- …и высушу, вот что я с тобой сделаю, мухлёжник плешивый!
- Правила надо знать, тогда и проигрывать не будешь, дурила!
Голова болела нещадно, особенно в области затылка. Рибернот открыл глаза и несколько раз моргнул прежде, чем картинка обрела резкость.
Помещение было небольшим, стены были бревенчатыми, как и в трактире, но древесина была темнее. Окно было только одно, очень узкое и высоко под потолком. Сквозь это окно пробивался узкий луч света, кончавшийся на полу, между двумя сидящими фигурами, которые активно жестикулировали и производили раздражающий шум.
- Эй, потише там! – Раздалось откуда-то из-за пределов помещения.
Рибернот медленно повернул голову на источник звука и приглушённо застонал, увидев решётку и плечистую фигуру стражника. Заведения подобного плана не входили в список мест, которые следовало осматривать иномирцу в первую очередь.
- Прощения просим, не будем больше! – Прозвучал чей-то сиплый голос. – А тебя, Серый, я всё равно… О, непутёвый очнулся!
- А ну, прикрой форточку! – Раздался в ответ знакомый голос Волка. – Этот «непутёвый» нас отсюда вытащит.
- Ага, вытащит! Как тебя Лёшка за портки из трактира вытащил, да? – Просипел второй голос. – Или, может, Летучий Корабль за ним пришлют?
- Смир-р-р-на! – Раздалось вновь откуда-то из-за пределов помещения.
Плечистая фигура стражника возле решётки вытянулась по струнке параллельно алебарде.
До слуха Рибернота донёсся звук увесистых шагов и глубокий голос:
- Да нельзя же, Ваша Светлость. Батюшка ваш сперва побеседовать с ним должен, ему и решать, что с иномирцем делать.
Ему отвечал голос высокий и чистый, словно лесной ручей:
- Илья Иванович, да как же так можно? В чём повинен он, несчастный?
- Вам, Драгомира Гвидоновна, - вежливо ответствовал сильный и ровный глас, - хорошо известно, что каждый, хм, вновь прибывший должен отметиться и получить соответствующую бумагу, сиречь разрешение на пребывание. Субъекта без такового разрешения городская стража, хм, уполномочена задерживать до выяснения обстоятельств и, ежели потребно будет, передать в руки волхвов для последующей, хм, депортации.
- Депортации?! – Лесной ручей словно сбежал с порожка. – Его депортируют?
- Ежели потребно будет, - ответствовал названный Ильёй Ивановичем, и вход в камеру, перегороженный решёткой, заслонила исполинская фигура, каких Рибернот доселе не встречал.
Он был поистине огромен и могуч, просторная холщовая рубаха свободно свисала с его тела, подобного куску скалы, и в такой рубахе могло бы уместиться пятеро таких, как Рибернот.
«Гиперборея какая-то, - подумал Рибернот. – Чем их тут кормят?»
Толстые, как стволы тополей, ноги попирали дубовый пол, и Алафу казалось чудом то, что половицы не прогибаются под весом исполина. Невольно оробев, Рибернот поднял глаза и встретился взглядом с гигантом.
Никогда прежде не доводилось Риберноту видеть столь же безмятежного взгляда, как взгляд этих тёмно-синих глаз под лохматыми русыми бровями, меж которых залегла глубокая морщина. Великан был бородат, как и всё мужское население этого мира, борода его была густа и слегка кучерява, но аккуратно подстрижена, и скрывала половину широкого, обветренного лица, которое было столь же спокойно, сколь небо над этим странным местом.
- Здравствуй, Илюшенка! – Слабо прозвучал голос Волка. – Ладно ли на службе княжеской?
- И тебе не хворать, Серый. – Медленно проговорил богатырь. – Опять бесчинствуешь, снова в бутылку полез?
- Так я же, это, ничего серьёзного, друга встретил, и вот… - Промямлил сбледнувший с лица Волк.
- Друга, говоришь? – Тяжёлый и прямой взгляд богатыря лёг на Рибернота, и тот против своей воли сжался. – И как же звать-величать тебя, дружок?
Иномирец медленно сел, затем поднялся с лежанки и, прочистив горло, ответил:
- Моё имя – Рибернот Алаф. Я прибыл издалека и, к несчастью, с вашими законами не знаком, потому допустил обидную оплошность. – Несмотря на неуверенность в присутствии великана, Рибернот говорил громко и уверенно – сказывался опыт. – Впредь, если будет дозволено выйти на свободу, обязуюсь подобного не допускать.
Богатырь хмыкнул и скрестил руки, подобные дубовым ветвям, на груди.
- А это, Рибернот, не мне решать.
Стоявшая подле богатыря Драгомира не сводила взгляда с лица Рибернота.
Волк за его спиной с опасливым любопытством переводил взгляд от девушки к иномирцу.
Поделиться172016-05-30 00:34:43
Сюз сидела на крыльце избы и курила уже третью папиросу. Вася, снова став котом, мурлыкая спал около нее. Мстислава осматривала избу внутри. Выйдя из нее, прихрамывая и держась за спину, она подошла к Сюз, выхватила ее папиросу, кинула наземь и растоптала своей лапкой с розовыми подушечками.
-Хватит курит, пора отсюда выбираться, - решительно произнесла кошка, правда хриплым старческим голосом.
-Не трош меня старушка я ф печали, - ответила ей рыжеволосая, и достала новую папиросу из коробки, да передумав, перегнула ее пополам и кинула на траву.
-Ну, что ш, кошка, если ты настаифать ити сейчас, то дафай соберем все припасы што есть ф этот дом.
Сюз поднялась с крыльца, и вошла вместе с Мстиславой в дом. 
-Фу-ху, - свиснула Сюз, ибо погреба да амбары коло избы были набиты всякими яствами: и караваи и пироги, и копченые колбасы, рыба вяленая, огурчики да помидорчики, свежие да маринованные, молочко в бидонах, творог да сметана в крытых мисках, ешь не хочу. Найдя торбы, набили их так, что на месяц хватит. Часть мешков навешали на Игоря-осла, часть на коня стоявшего в конюшне.
-Все вроде бы готово, можно и еха… – Промолвила Мстислава Премудрая, да не договорила, глянули они с Сюх друг на друга и поняли, что Аделаиды то нету.
-Вот ше дефчонка, где она опят потерлся?! – Рассержено сказала рыжая.
-Надобно поискать, без нее мы ехать не можем, как никак она нам в поисках помогала, негоже ее одну в лесу оставлять.
-Что ш, я тогда поеду ее искат, а ты кошка сиди тут и ждат меня, ты все еще стар и немошн, от тебя будет толку мало. – И запихав не ожидавшего такого пробуждения Васю в сумку, заскочила она на коня да поскакала в лес.
Мстислава, сказав ей в след: «Ну, спасибо!», села на крыльце, да и сидела.
Сидела сидела, уже и час, да и второй, и третий прошел, а только ни Сюз, ни Аделаиды не видать. Поняла она, что все таки без помощи «старый кошк» рыжая не справиться, залезла кое как на Игоря, да и двинула в след за Сюз.
***
Ехали они не спеша с Игорем по лесной тропе, ни конца, ни края ей нет. Вот уж и солнце к закату клонится, погружая лесную чащу в сумерки. Ветер колышет деревья своим прохладным дыханьем, птицы да животные по норам да гнездам разбредаются, тихо становиться в лесу, на милю ни звука, кроме воя ветра.
Вдруг, на ветке еловой, завидела Мстислава мех рыженький, не слыхала она, чтобы в местах этих белки водились, а лисы, как она знала, по деревья не лазят. Надела круглые очки на очи свои, и давай присматриваться, глянь, снова мех показался, да смех заливной раздался. После на другой ветке уж рыжий мех завидела она, пришпорила она Игоря, как могла по-кошачьи, и двинули они следом за мехом пушистым да смехом звонким . Едут едут, видят впереди себя, а догнать не могу.
И глянь, тропа закончилась, а в конце тропы – изба. Да не простая, вся словно из хрусталя, в последних лучах солнца блестела она как камни драгоценные заморские. Загляделась Мстислава на дом чудный, да и совсем из виду рыжий мех потеряла, да и вовсе о нем позабыла, так очаровала ее изба своей красой.
Подошла она к двери, мягко лапой постучала, да никто ей не отпер. Примостив Игоря около дома, достав ему немного овса из сумки, вошла она в избу. Тихо приотворив дверь, в нерешительности вошла она.
-Ей, хозяева, есть коли кто дома? – Да лишь эхом звонким раздался ее голос кошачий по сказочным комнатам.
Заглянула она в первую комнату, глянь, а на столе явств, лучше чем на пирах у князюшки. Так устала она в пути, что скинув с себя суму свою, села за стол да принялась отобедывать: ела она икру заморскую баклажанную да нашу черную и красную, рыбку осетрину да семгу, запивала вином виноградным, и так сытно наелась что и спать захотела, умыв в другой комнате свое лицо да лапки, в третьей лягла на мягкую заготовленную перину и уснула сладким сном. Снились ей герои наши, и пропажи княжеские, и то как князь ее награждает орденом почетным, и то как ее славят, летописи о ее геройских делах расписывают в красках разных. А после повернула она на бок, и начало ей что-то невразумительное сниться. Сниться ей как князь с боярами в лото играют, пирствуют, да и говорит князь:
-Ох хорошо сидим, гуси мои вы, лебеди. Не о чем нам беспокоиться не надь. Витязи да богатыри нас защищают от напастей, а самый почетный мой человек, тоесть животное, ну как бы, Мстислава Премудрая делом пропаж княжеских занимается. Коли найдет все что пропало, орденом ее нагрожу, а себе почет и славу заработаю, ибо я направлял ее на приключение опасное, князь план проработал мудрый, и вновь прославят имя мое княжье. А коли не найдет ничего, да с руками пустыми вернется, вышвырну ее из княжеских палат, пусть в печати «Желтой бересты» работает, и не посмотрю что внучка Кота Ученого, такие как она либо имеют все либо ничего. Ой, что-то я отвлекся, что там далее за номер, братцы-кролики?!
Резко проснулась Мстислава, словно кипятком ее облили. На душе ее кошачьей так скверно стало.
-Да нет, ну что ж это я, в самом деле, сон это все, сон, князюшка так бы не поступил… А вдруг бы поступил?! Ой Мстислава, глупая старая кошка, забудь, забудь, дурной сон!
Глянула она на свои лапки, и видит, вновь мех блестит. Подскочила она, подошла к зеркалу, глядит, а она вновь молодая, шерстка блестит, глаза зеленые как нефритовы камни, обрадовалась она, думает, вот спасибо тебе чудо-дом, накормил, напоил, да и от заклятья странного избавил. Улыбнулась она, в зеркало смотря, и видит, не кошка перед ней, а дева черноволосая улыбается. Повернула она голову, рядом никого, снова на зеркало, и снова на нее девушка смотрит, глаза как ее, волосы темные, почти черные, лицо белое, уста алые, щеки румяные, дивиться она чуду такому, наклонит голову и отражение ее, лапы поднимет, а в отражении белые ручки, тоненькие. И вдруг заговорило ее отражение с ней голосом человеческим:
-Ну что, нравлюсь я тебе, Мстислава Премудрая, внучка Кота Ученого?! Хочешь человеком стать? Хватит уж тебе на князя ленивого работать, свою спину кошачью горбатить, когда можешь колдуньей великой стать, ты же умная и расторопная, ну же, хочешь?!
Мстислава, как завороженная, лишь кивнула своему отображению. А оно ей улыбнулось в ответ.
-Тогда оставайся здесь, в этом доме, забудь дела свои, друзей своих, все забудь. Если хочешь, я Игоря обратно обращу человеком, он слугою твоим станет. Все что попрошу, это каплю крови. Видишь чашу серебряную, камнями украшенную, капни в него немного своей крови, да к отражению поднеси моему.
Мстислава взяла чашу, стоявшую коло зеркала, царапнула свою лапку да капнула крови немного в нее. Поднесла чащу дивную к зеркалу, отражение заулыбалось, потянуло руки к чаше, и наполнилась она чистой водою.
-Теперь выпей водицы из бокала, и ты станешь человеком, и сможешь стать еще более умной, ты сможешь стать могущественной, ну же, выпей, выпей!
Кошка поднесла чашу серебряную к своим устам кошачьим, и было не выпила она из нее, как услышала ржание Игоря во дворе. Сошла пелена с глаз ее, очнулась она от дурмана зеркалом навеянным, выронила кубок, подхватила свою суму и убежала из чудо-дома, не оборачиваясь. Отвязала Игоря от крыльца и помчали они обратно в лес. Хотела Мстислава от дурмана этого избавиться, забыть, да только сон про князя, да образ в зеркале никак не хотели уходить из ее головы.
Поделиться182016-06-08 19:31:09
- Приблуда
- Зарегистрирован: 2016-03-24
- Приглашений: 0
- Сообщений: 7
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Мужской
- Возраст: 83 [1941-08-08]
- Провел на форуме:
1 час 14 минут - Последний визит:
2016-09-30 19:35:08
- И как вы уживаетесь с тварями, которые обитают здесь? – спросил немец у своего проводника.
- Многие поколения охотников вырастила эта деревня. Опытом и хитростью их берём. Сильны и ловки многие из них – не то слово. Но вот умом они не блещут. Хотя даже и засады устраивают. Странные звери. Года так четыре назад впервые их увидели. Раньше-то оно что: волк, медведь – знакомый хищник. А тут на тебе! Страхолюдины неведомые. Мы как первых отловили, Бабе Яге сразу показали. Ей спасибо, отварами нас снабжать начала ядовитыми, охотиться стало проще. Тут же и спрос появился. Разбирают их по кускам: шкуру, мясо, кости, кровь. Даже глаза и требуху всякую. Говорят, за морем Великим Синим тамошние знахари для престарелых богачей делают зелья для увеличения силы мужской, если ты понимаешь, о чём я- с усмешкой сказал Троп.
Первые представления о фауне здешних мест произвели на немца неизгладимое впечатление. Впрочем, это никак не помогло ему понять, где же он очутился. О таких «зверях» никогда и нигде он не читал и не слышал. Множество догадок выстраивалось в голове Аделмара, одна диковинней другой. С научной стороны это было необъяснимо, непонятно.
С другой стороны, Аномалия, с помощью которой стало возможно портирование, тоже появилась ниоткуда, и мы начали опыты, просто приняв её существование.
Самая странная теория – перемещение не только в пространстве, но и во времени. Вписывалось сюда и то, что Сюз находится в этом странном мире целых три года, в то время как «в его мире» прошло от силы три часа. Отец всегда учил его смотреть на ситуацию со всех возможных сторон. Пусть будет так. Лётчица наверняка сможет объяснить ему всё точнее, когда Рейхарт найдёт её. Но тогда остаётся главный вопрос: существует ли способ вернуться обратно, в свой мир и своё время?
Немец решил пока не думать об этом, а решать вопросы по мере их поступления. Пока главной его задачей остаётся поиски Сюз. Интересно, как долго мы будем идти?
- К сумеркам мы будем на Соколином Холме, там и переночуем. Там стоит небольшая избушка, построили мы её как раз для ночёвки на два – три человека, - со вздохом сказал Троп, словно прочитав мысли Аделмара. Вообще, проводник отвлекал немца от недобрых мыслей разговорами. Травил байки из своей жизни, описывал интересные случаи на охоте. По просьбе немца Троп рассказал о здешней флоре и фауне подробнее. Ничего нового для себя Рейхарт не подчерпнул.
За разговорами начало темнеть. Солнца уже не видно стало за кронами могучих дубов. Ещё примерно через час Аделмар заметил, что лес начал редеть. Всё больше вокруг кустарника и травы. Вот и первый просвет между стволами, который в сгущавшихся сумерках уже плохо просматривался.
- Почти пришли, - радостно сказал проводник, - через час уже будем чаёвничать. Тайничок у меня есть, с особой травой Ягинишной. Ведь знаешь, я когда-то у неё много времени проводил, кое-чему научен. Сегодня я заварю, а завтра с первыми лучами перекусим, и в путь. Если ничего не случится, то к вечеру доберёмся до избушки на курьих ножках.
Путники уже вышли из леса и шли по полю к одинокой избушке на пригорке.
- Значит так, за домом дрова должны быть наколоты, тащи в дом. Печку то затопить сможешь сам? Огниво рядом с печью, бересты и мха с поленьев оторвёшь.
- Ja, хорошо.
- Вот и славно. Скидывай свою сумку, и держи мою. Доставай нам ужин оттуда, я за водой к ручью пойду, - с этими словами Троп скинул свой мешок с плеча, вручил его немцу, и прибавил шага к избе. Рейхарт ещё раз поразился скорости и ловкости, с которой передвигался его проводник. Зато сам немец пошёл медленнее. Ноша Тропа весила куда больше его собственной сумки. Только Аделмар дошёл до подножия холма, а Троп уже вышел из избушки с двумя котлами и двинулся куда-то в сторону леса.
Дверь избы была тяжёлой, грубо сделанной и низкой. Рейхарт достал из кармана зажигалку, чиркнул ей, и помещение осветилось слабым светом. Каменная печь, небольшой стол, пара табуретов и широкая лежанка со шкурами. На столе немец разглядел свечу в глиняной миске, которую сразу и зажёг. Стало светлее, свеча горела удивительно ярко.
Сумки были уложены на лежанке, плащ повешен на сук рядом с дверью. Немец закатал рукава и вышел на улицу, чтоб принести дров.
Уже совсем стемнело. На безоблачном небе высыпали мириады звёзд. Воздух был чист и свеж. Немец с сожалением отметил, что на своей родине такого не видел никогда.
Поленница была полна аккуратно нарубленных мелких поленьев. Рейхарт взял охапку и занёс в дом. Часть положил в зев печи, остальные уложил рядом. Снова достал он зажигалку, поднёс к бересте в печке, и она быстро схватилась тёплым, уютным пламенем.
- Ага, смотрю, огонь ты уже добыл. Ну тогда двигайся, с едой я сам разберусь.
Через час, отужинав и выпив чаю, Тропа снова потянуло на разговоры.
- Был со мной один случай, - почёсывая подбородок, задумчиво начал свой рассказ проводник, - в этой самой избушке…
Сижу я, значит, уже глаза слипаются, только к ночи сюда добрёл. И тут слышу, в дверь кто-то долбится. Ну, я сразу проснулся, к двери метнулся. Открываю – никого. Только сел обратно, снова стук. В этот раз точно не могло померещиться. И только приоткрыл я дверь, вкатывается что-то. Струхнул я немного от неожиданности, да только пригляделся – голова! Да не мёртвая, а живая. Смотрит на меня, глазищами хлопает, рот разевает, а сказать ничего не может. Думаю, ну её к лешему. Двери то распахнул, выпнуть её хотел, и замахнуться не успел, как она меня за ногу - цап! Тут уж я глаза распахнул – чуть на лоб не полезли. За уши её оторвал от штанины – как она снова в меня впилась, да в пальцы прямо. Ну и хватка у неё, скажу я! Думал уж, откусит! Я кружкой её огрел, прям по затылку – отцепилась, да тут же чуть ниже колена меня хвать! Лаптем я её, лаптем, как только зубы разжала, я на лежанку то и запрыгнул. Катается голова, зубами щёлкает. А я и не знаю, что с ней делать. Уж совсем отчаялся, как входит в дверь тело…без головы! И сразу к своей пропаже. Схватило, посадило обратно на плечи, повернуло два раза, и как будто, так и было ведь! И говорит мне «Извини, мужик, совсем окаянная ума лишилась!» Развернулся, и был таков. Открыл я глаза – солнце утреннее в окошко пробивается. Ну и приснилось же такое! Не буду больше те грибы сушить, подумал я. Да только глянул на ногу то, а там следы от зубов. Так то!
К концу истории Троп уже звонко зевал. Рейхарт с удивлением выслушал очередную байку проводника, достал из сумки трубку с табаком, и вышел на улицу. Уж очень хотелось закурить и лечь спать. Внутренний голос твердил, что его приключения только начинаются…
Отредактировано Аделмар Рейхарт (2016-06-08 20:09:58)
Поделиться192016-06-25 13:07:20
- Администратор
- Зарегистрирован: 2015-10-27
- Приглашений: 0
- Сообщений: 27
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-01-04]
- Провел на форуме:
19 часов 9 минут - Последний визит:
2016-10-06 21:45:30
Густой, дремучий лес назвать трудно тихим и спокойствия полным. То белка – рыжехвостая с ели на ели прыгнет, то птица, какая отзовется. Аль зверь испуганный, поступью конских копыт, в ветвях кустарника зашуршит. Конь Сюз мерно ступал по жухлой, выпаленной летним солнышком – красным, траве, в чаще он был своим и ничему не смел пугаться. Совсем же по - другому чувствовала себя наездница. Словно, птичка в клетку попавшая, она крутилась, вертелась, нервно оборачивалась да прислушивалась. Казалось ей что кто – то следит, следует по пятам и пугать пытается. А может, и чего похуже задумал. Беспокойству девицы была причина – вот уж раз пятый пыталась она вернутся, к деревне зачарованной. Но сколько бы уздцы не тянула, сколько не поворачивала на дорожку назад, результат был один – всюду, доколь глаз хватало - был лес. Шел конь и на север, шел конь и на юг, да восток с западом, но просвета аль опушки видно не было.
Вот, снова, позади хрустнула ветвь. Всадница натянула поводья и конь замер. Дремлющий сладким сном, на подсумках, кот встрепенулся и сонно зевая, поднял рыжую свою голову.
-Кто есть сдесь?! – громко вопросила девушка обернувшись и устремив взор свой в глубь чащи. Никто не ответил ей. – Я снать что фы есть! Фыхоти! – Никто не дал ей ответ. Схватила тогда наследница, колдовки старой, из кармашка потаенного хворостинку да переломила ее. Ветер вихрем закружил пред нею, ветви он силою своею поднимать стал да деревья клонить, как стена на тропу обрушился. Словно зверь взвыл голос не людской, громким да грозным.
-Ай, не губи дева – краса! Ай, не губи чаровница! – огромное чудище, не то человек, не то зверь пряталось за ветвями орешника. Оставалось диву дивится – путем, каким удавалось скрываться ему до сих пор.
Конь, увидев картину такую, зафыркал, копытцами застучал, на дыбы встать попытался. Если б Сюз, со страху не нем мертвой хваткой не сжалась поводья, удержав так бы и сделал. Рыжий – полосатый зашипел и взлетел на соседнее дерево.
-Уйми колдовство свое, прошу! Не трону я ни тебя, ни зверей твоих. Ай – ай! Уйми! Всю ведь спину да голову уже поленцами отходила!
-Кто ты?! – страх свой пряча, грозно Баба Яга младшая произнесла, но заклинания не отменила.
-Лесник я. Егором звать… Ай, да что ж больно так?! В глаз прям! Ууууу! Смилуйся, краса! Не хотел пугать, аль чего еще плохого не думал – тонкий прутик меж пальцев деву закрутился и ветер утих, будто и небо. Только вырванные ветви, которые использовал он как дубинки теперь на траве лежали. Человек дивный отдышался, потел широкий лоб, алеющую под глазом полосу, ноющую спину да медленно встал. Конь, на коем ехала Сюз был достаточно высок, сама летчица тоже не низкого роста. Но чудак тот был едва ли не ровней. Широк как медведь, высок как скала да лицом, на зверя походящим Глухой плащ из медвежьей шкуры с мордой – капюшоном, склоченные длинные пряди темных волос украшали его голову. Девушка долго сверлила его очами, не решаясь заговорить. Уж очень здоровым оказался сей лесник. – Народ сюда редко приходит, места глухие, до ближайшего села дня четыре идти. А службушка моя обязует за всем следить. Я тут недалече травки собирал… - он сделал не осторожное движение, поправляя тяжелую жутко грязную сумку на поясе. – Аш, слышу… лошадка! Думал, показалось, но вышел все же посмотреть кого эта сюда тропинка завела. Как имя твое то, краса?
-Сюз.
-Сюз? Это что за имя такое? Не слышал таких доселя. Чужеземка аль? Ну, Сюз так Сюз… Ты не злись что болтаю столько, давно людей не видел. А говорить со зверьками лесными совсем скучно. Ты как попала то в края эти темные?
-Я искать своя потруга и потеряться. Часов шесть по чаще хожу.
-Подругу ищешь? Расстрою я тебя, нет здесь никого из людей, акромя меня. Видимо, хорошо ты с тропинки сбилась, далече мы от мест людьми заселенными. А ты ль дрожишь? Продрогла что ль? Да, вон на тебе какая одеженка худая, идем в сторожку, я тебе чая травяного сварю с медком пчелиным, ягодками сладкими. Идем, не бойся, а ты просто посидишь, поговоришь со мной – он недоверие вызывал, однако день уж к ночи клонился, темнело и холодно становилось, подумала - подумала, да и согласилась, незаметно в кармашке прутики, что с метлы бабушки Яги были срезаны, проверила.
Шли они не долго. Егор все говорил и говорил про дела свои, про то как звери себя ведут, про то как браконьеры год назад в края эти ходить повадились а он их пугал, прикидываясь чудищем. Про себя девушка подумала, что с внешностью, такой как у него - дело это было не хитрое. Молвил он о много и без умолку, как в раз пышные елки расступились и вышли на уютную полянку, посреди которой стоял крепких, хоть и явно старый богатый терем. За те года, что ей пришлось пожить, в этом мире успела на красоты местные наглядеться. Видела, и хатки сельские, и терема столичные и усадьбы богатые. Дом был хорош и добротен. Даже теперь, когда время не пощадило дорогую его отделку все равно казался роскошен, отдавая европейским стилем.
-А вот и хатка моя. Ты проходи - проходи, краса, не заперто там. А я пока коня в стоило заведу. Поди, утомился гнедой… - Сюз толкнула тяжелую резную дубовую дверцу, с позолоченной ручкой, в виде лапы зверя. Внутри царил полумрак, однако, сложно было не отметить богатство дома. Обустроен был он не как на Руси принято. Всюду мебель мягкая, ковры теплые пол покрывали, картины большие на стенах и что удивительное самое – вместо печки в пол хаты, камин. Девушка остановилась, смотря задумчиво. Отец в детстве, часто брал их с братом в поездки по всей стране. Бывали они и в замках старинных, местах исторических. Вот и напоминало теперь убранство это не русские палаты княжие, а королевские дворцы Европы. – Чего стоишь то? Заходи, уж и холодает… - Радушный хозяин положил тяжелую свою руку – лапу на плечо девушки и слегка подтолкнул вперед. Она почувствовала себя более чем неловко. Летчица всегда отличалась ростом высоким, но сейчас она едва доставала до плеча хозяина дома. Продолжая что – то говорить предложил он ей место в одном из кресел, разжег огонек в очаге, повесил котелок – водицу греться. После принес коробченку, выудил из нее мешочек с сухими травами. Заварил чай… Он сладкий, на удивление сладкий. Яркие разноцветные лепесточки плавали в белоснежной фарфоровой чашке с ручкой золотистой. Янтарный напиток отдавал ароматам цветов и трав, лесов и лугов… Аромат его вместе с легким полупрозрачным паром подымался, растекаясь по комнате, заполнял ее. Егор продолжал молвить, но Сюз уже не понимала слов его. Чаша выскользнула из пальцев девы и разлетелась на полу в осколков множество…
-Мари, моя дорогая, Мари. Как рад я, что ты вернулась – Слова долетали, откуда – то издали. Перед очами плыло, а тело подчинятся, не желало. Ощущения странными были – обнимали ее крепкие мужские руки, да сильно так, что ребра ныли. – Я так скучал, так тосковал. Думал, что ты не вернешься. Что уж и не увижу милой моей… - голос был громким, грубоватым, но с нотами теплыми. А, кроме того, речь шла забытым уже ей манером, так говорить не говорили ни жители княжества, на заезжее чужестранцы. Так молвили там, куда она уж и не рассчитывала вернуться. – Как же я счастлив, видеть твои глаза, пускай они и не смотрят так на меня как прежде. – Ее щеки коснулись горячей ладонью. – Моя красавица… - Пальцы движением одним нежным прошлись выше по волосам, убирая прядь волос, упавших на лицо. Тут, наконец в голове прояснилось и Сюз встретилась глаза в глаза с тем кто крепко так держал ее в объятиях. До момента этого, можно было сказать что сон это, обманка, но… Нет. Это не марево. И руки крепкие не марево, и пылкое дыхание у губ, и поцелуй что вот – вот случиться…
-Nein! – вскрикнула она и что сил было, толкнула лесничего в грудь. Тот, от неожиданности отступил на шагов пару и разжал руки. Сюз бросилась к двери, но разум ее подвел. Зацепившись о что – то, растянулась она на полу, однако на долго ли? Рывком одним ее подняли. Она ощутила, как силою поднимают голову и рот разжимают, пыталась она зубы стиснуть, да не вышло. Вновь этот сладко противный вкус чая.
-Ты останешься со мной. Навсегда…
Темно. Тихо. Головушка Сюз болела, тело не отвечало. Сознание медленно прояснялось ото сна, странного в себя приходя. Пролетела не минута и не две, прежде чем сумела дева пошевелить хотя бы одним из пальцев, а глазам хоть что – то разглядеть. Да, сейчас она не жалела, что ранее пришлось пройти ей тяжелую, длинную подготовку на службе. Учили ее тогда и с ядами справляться и множество сыровоток лекарственных под кожу тонкую иглами острыми вводили, дабы организм устойчивее был. Похоже, это ее и спасло. За окнонцами темно, сидела она в кресле большом да широком, напротив, в таком же спал тять (очень плохой человек). Поленца в камине прогорели совсем, похоже, сон его одолел давно. Сначала чувства вернулись к руками, потом болезненно к ногам затекшем, без движений. Тысячи игл забегали, мучительно причиняя боль. Но героиню нашу это скорее радовало. Когда же «иглы» стали немного отступать она осмелела и осились встать. Ноги слушались плохо. Подождать еще пришлось, дабы шаг суметь тихо сделать. Но хватило времени этого ей, что б осмотреться получше. Оказалось, что на картинах писанных, были портреты Егора, но в камзолах заморских с пуговицами золотыми да ликом на человека более походим. А на одном из них увидала она деву рыжевласую, да очам своим не поверила. Уж так похожи они были! Словно сестры, аль сильнее даже. Как кровь одна…
Шаг. Еще шаг один. Еще. Был это страх великий, такой, что движения без того тяжелые, сковывал. Да, медлить было нельзя. Глаз не сводя с чудовища, не людского добралась она до двери, волю свою собрала и бросилась наутек. Не помнила она, как пересекла двор, в конюшню влетела, схватила Василия, что мирно в сене дремал, да в седло впрыгнула. Ветер уже свистел в ушах, разгоряченный конь быстрым галопом летел по лесу, как сзади раздался громогласный медвежий рев. Быстрее, быстрее, быстрее… Ветви хлестали по лицу, плечам, шее, но назад оглядываться было страшно. Слышала, молодая ведьма как за ней гонится чудовище жуткое. Как дышит оно яростно, как ветви ломаются, что под лапы попадаются, как жаждет оно вернуть ее. Лишь на миг дева осмелилась обернутся, и правда - бежит за ней зверь огромный, а в лике с трудом черты человечьи проглядываются. А в темноте глаза так огнем и горят. Конь уж как может несется, и самому ему страшно… Вперед, не разбирая пути, не зная куда. Вперед.
На небесах глубоких, уж и лучи солнца первые проступили. Погоня стихла, наконец, конь едва с ног не валился. Остановился он, только когда копытца омыла прохладная водица. Сюз спрыгнула с седла и вперед направилась. Прохлада озера с собою уносила все страхи и ужасы ночные. Всмотрелись в отражение на глади ее, глаза синее. Как вдруг помутнело оно, и поднялась из воды прозрачной, русалка. Локоны, кудрями рыжими на плечах лежали, кожа белой была, словно свет лунный, губки коралловые… И глаза синее. Ведьмочка назад попятилась…
Дева озерная подняла холодную мокрую длань и коснулась ею щеки летчицы. Очима встретились, одни – полные не угасшего лютого ужаса, вторые – холодные, пустые, очи которых покинула жизнь. Ранее солнца лучи задели верхушки сосен, отразились в воде. Холодные пальцы русалки прошлись по горячей щеке, плечу в костюме диковинном и крепко сжались на руке в перчатке. Уста оставались безмолвные, где – то слышался рык приближающегося медведя, фыркал конь, шипел кот… А холодная еще водица подымалась все выше и выше. Резким холодом она захлестнула с головой, но, в миг последний, крепкая рука схватила ее за шиворот, точно котенка несмышленого, и вверх рванула. Горечь воды, воздух, который стал так ценен и отборная ругань на родном языке.
Уже день да ночь плутал Троп вместе с путником, идущим от земель чужих. Заснули они тогда в сторожке следопыта, а когда проснулись - все дивно. Тропинки нет, деревца по – другому, стоят, а рядом река плещется. Словно, кто взял домик и тихо переставил. Делать нечего, собрались и пошли вдоль воды. Петляла она, менялась: то гладь как зеркальце, то водоворот с порогами. Никак Троп узнать мест тех не мог. Ночь опустилась, а даже переночевать места подходящего не нашлось. Когда же зарево первое, неба светом своим коснулось, внимание их привлек шум нарастающий – точно медведь – шатун бурелом ломает. Но быть то того не может, ведь лето на дворе, мишки все давно не спят.
-Чуешь ли? – молвил тихо Троп, прислушиваясь, как пес охотничий.
-Ja, сферь. Крупный… - Тут их прервал крик женский, громкий звонкий. В лесе раннем он далече слышен был. Переглянулись герои и не сговаривались, вперед бросились. Ветви противно по лицу и рукам хлестали, сапоги вязли во влажной почве у реки. А когда на опушку выбежали - замерли резко Троп, с лицом бледным зло кинул: «От, как братец, нас занесло!!! Это ж Лесник же тут глава… Разбойник, убийца. Сколько уж кос рыжих задрал!». Оглянулся, рукой мазнул «За мной скорее, после говорить будем». И вновь бежали они теперь уж следы четкими были: земля словно вспахана, буреломы выломаны.
«Что за монстр был здесь?» Пронеслось в голове у немца. Как вдруг, он и вынырнул впереди. Провожатый, нервно молитву бормоча, схватился за нож охотничий, рука Аделмара невольно потянулся к тяжелой кобуре. И правда, был то отродье истенное. Бежало на руки, опираясь длинные, толи шерстью покрытыми, толи волосами. Глаза красным светились, а лицо едва ли имело сходное, что с родом человечьим. Обернулось чудовище сие, в сторону настигающих рыкнула, но нападать не стало, только ускорилось, хоть и ненадолго. Вот и просвет меж деревьями, а за ним озеро.
«Похоже, что это она!» хмуро заметил Рейхарт всматриваясь. На краю широкого водоема, водица коего казалась, черной, происходила странная жуткая картина. Тот самый нелюдь впустил когти длинные в куртку Сюз, тянул на себя, с другой сторону за сапоги держали девчонку, крепкие руки русалки, с длинными цепкими пальцами. Лесник рычал и ревел, но не осмеливался от чего - то глубже в воду зайти, дева речная шипела и плевалась. Смотреть на это боле не хотелось. Аделмар даже не понял, в миг и пальцы сжались, нажимая курок. Грохот выстрела заглушил все, эхом отразился отовсюду, стало необычайно тихо. Троп со страху рухнул в траву, уши закрывая, русалка плеснув чешуйчатым светлым хвостом ушла на дно, а монстр пал поднимая множество брызг. Круг него, вода быстро окрашивалась в багровый оттенок. Такое же пятно расплывалось у плеча рыжей ведьмочки. Бледная, едва ли не зеленая она стояла на коленях в воде, прижимая здоровую руку к горлу и шумно вдыхая и отплевывая горькую воду с противным привкусом рыбы. Перед глазами плавало, уши до сих пор ничего не слышали после выстрела. Кто – то резко дернул за предплечье, помогая подняться, девчонка подняла взгляд и не поверила очам своим. Пред ней стоял брат. Как он сюда попал? Каким образом нашел? И правда ли это? Это сейчас было не важно. Обессиленная она повисла у него на плече, точно как кукла тряпичная. Он что - то говорил, но способность слышать, еще не вернулась. Шаги, даже с поддержкой по илистой жиже получались с большим трудом. Плечо жгло с каждой секундой сильнее, рука безвольно болталась. Они достигли прибрежной травы в миг, но летчице показался он вечностью. Стоило, только, обернутся, как волна новая страха жуткого накатилась с головой. Чудище страшное, вновь открыло глаза свои адовы и голову поднимать начало. Лицо в страшной гримасе застывшее полу прикрывали волосы всклоченные, от воды да крови мокрые. С хрипом утробным оно медленно потянулось вперед. В момент этот Троп схватив ветвь потолще, ударил чудище что сил было, и как копьем эфиопским оттаскивать стал того глубже в воду. Только хотел Лесник подняться да отпор дать, но уж поздно было. Одна пару крепких русалочьих рук вцепилась в него, хваткою мертвой. Потом вторая, третья четвертая… Были те русалки как сестры похожи: с косами рыжими расплетенными, веснушками медными, очами – васильками но злыми такими, тоски полными. Показалась и еще одна «сестрица» из глади… Краше всех была, в платье с каменьями драгоценными да золотом на шейке тонкой. Прошипела она подругам неразборчиво, ближе к ним подошла, в глаза чудищу заглянула. Дернулся тот, черты людские принимая скривила личико ундина, что сил было ударила того в грудь. А когда длань подняла - сердце черное, в пальцах ее билось. Рассмеялись тогда полуночницы, да недобро заливисто. Утащили они чудище, уж не живое, на дно. Навеки.
В котелке бурлила вода, разнося дивные ароматы горьковатого чая. Сюз дремала на собственной куртке. На ее плече красовалась белая повязка. Рейхарт сильно удивился и протестовал, когда его сестра, растерев какую - то пыльцу, посыпала ей свою рану. Когти зверя дошли практически до кости, и оставили по себе глубокие следы. Однако, после того как рыжевласая зашептала невесть что, скороговоркой быстрой, а ранение на глазах прямо, затягиваться стало, в царапину превращаясь, просто оторопел. Уж после, когда им удалось коня, поймать, да уйти подальше от мест тех не добрых, остановились они на полянке светлой, привал устроили. В подсумках Сюз, оказалось достаточно еды и питья на всех. А затем делом она все и поведала. Как эксперимент пошел не так, как ощутила, будто огнем вся охвачена, и как вдруг поняла, что самолет ее над лесом густым летит, а по обшивке и правда, огоньки бегают. Рассказала и про Ягу бабушку как та деньно и ночно ее выхаживала: отравами да настойками отпаивая. Как колдовству у нее училась да языку. И как потом к ней кошка с травницей пожаловали. Да, как вскочила она, как крикнула «Фасилий! Где есть Фасилий?». Одна из крупных самых сумок зашевелилась и вынырнула из нее голова кошачья со взглядом призрительным. Посмотрел он глазками своими, лениво мявкнул, да дальше спать улегся.
Поделиться202016-07-10 20:48:07
- Приблуда
- Зарегистрирован: 2016-01-24
- Приглашений: 0
- Сообщений: 4
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-04-17]
- Провел на форуме:
5 часов 27 минут - Последний визит:
2016-12-05 00:00:26
С костра того дивного сбежала Аделаида подальше ото всех на опушку тихую да и уснула под кустом раскидистым. А что с уставшего дитяти взять?
Уж солнце было высоко над лес, да только на Аделаиду лишь только один лучик упал. Проснулась она от него, потянулась лениво, открыла глазки свои да и вылезла из-под куста. Смотрит, а на полянке - никого. Тишь в лесу, один лишь ветер листьями шумит.
- Сюз?.. Мсисава?.. - тишина одна в ответ
Посмотрела она глазами грустными вокруг, от страха и печали уже и слёзы навернулись... Но вот попался цветочек красивый, аленький. Не печалило уже её ничего. Сорвали его детски рученьки да положили в сумочку свою с вещами нужными. А пока цветок она умащивала, укололась об что-то странное... Да, как потемнело в глазах, как дыхание перехватило, что аж сознание на миг она потеряла...
Очнулась Аделаида через мгновение... и прояснился ум её! Вспомнила она и себя, знания свои, и странников своих, и дела княжеские, и трактир тот окаянный... Заглянула она в сумку, чтоб глянуть, что там у неё осталось да только увидала она руки свои - всё такие же детские... Ну, хоть разум вернулся, и на том спасибо. Стала она свои снасти разбирать: оценила, что не зря она к цветку аленькому потянулось (ценная вещь, редкая), а после и нашла укол свой целебный. Было то - перо Ворона, подарок друга давнего. Да, только как коснулась она его, превратилось пёрышко в прах. 
- Ох, куда ж идти теперь? Где все-то? Что ж делать-то?... Хоть ты воды найти... - мыслила вслух Аделаида. Всё, что из припасов осталось, -это коврижка да леденец на палочке. - Да, уж... Худо дела складываются, худо...
Умостила на себя кое-как сумку свою нелёгкую и потопала ножками детскими по тропах, почти не видимым.
***
Долго она шла али так казалось, но устала страшно: нелегко оно детскими ножками по лесам бродить, да ещё так бесцельно. Ни ручья она не нашла, ни тропы из лесу, ни друзей, ни следов, и запасы съестные закончились.
Рухнула она под раскидистый куст в отчаянье, как вдруг заметила, что лежит под кустом лещины, а на нём - орехов не видано! Какая, ни какая, а еда. Насобирала она целые жмени, отыскала камушек неподалёку и наколола себе орешков. Да, так увлеклась действом сим, что не расслышала шорохов за спиной своей, а опомнилась лишь, когда дыхание чьё-то тихое расслышала. Виду не подала да камушек только свой покрепче в руке сжала. Вот и шорох опять услыхала, уж совсем близко. И шаги тихие, мягкие слышно за спиной прямо... Как обернётся Аделаида резко, как замахнётся ручкой, что камень держала, как взвизгнет!
А из кустов морда лисья показалась да как крикнет:
- Стоп, дитя дикое! Ну, и народ пошёл ныне...
Аж опешила Аделаида... Пред нею стояла лисица, размером волкам не уступала, а то и больше, да и говорила она человеческим голосом. Всякое видела ведьмачка на веку своём, вот уж и сама вторую жизнь считать начала, но подобного зверя не встречала. Так, и сидела она, опешив, глаза лишь моргая, а Лисица ей молвила:
- Как тебя сюда занесло-то дитя? Ты не бойся меня да и ест этих... Давно я людей не видала, а детей уж тем более. Как звать тебя? Я - Вольха, а ты?
- А.. Аделаида я... Да, только не дитя я... Лет-то мне поди больше, чем этому лесу, - отвечала она, вставая и отряхиваясь.
- Ишь ты! Да, как так-то?
- А вот так! - вдохнула полной грудью Аделаида и поведала Вольхе всю историю свою, как была, от самой ярмарки с лесом туманным до бара и ведьм. Уж сама она не знала, почему лисе доверилась, ибо верить последнее время и себе оказалось нельзя, но рассказала ей всё, как на духу.
- Батюшки мои, что твориться... Я-то в лесу своём живу, ничего не знаю... А хотя из-за ведьм-то этих я в лес и сбежала. Сама-то я буду из рода ведьминого, старого. Мир уж и забыл про нас. Помнят лишь, что волки-оборотни есть, а то, что и другие животные не хуже, позабыли. Жила я на хуторе, подле того города, когда он был ещё жив да цел. А после эти фанатички его захватили и меня затянуть к себе пытались. Да, не тут-то было. Я ж им не кузнеца дочка, а ведьмачка! Я их чем могла огрела, сама из последних сил в лису обернулась и в лес ушмыгнула. А теперь, как могу его защищаю. Но, правда, из лисьей шкуры мне не выбраться... А ты поди и не ела вовсе?
- Да, чуток коврижкой перекусила, после орехи нашла... да, ты пришла...
- Ты орешки-то съешь, съешь, - хитро улыбнулась Вольха и куда-то вильнула обратно в кусты
А Аделаида особо не спорила, даже улыбку лисью не заметила. Нашла орешки свои почищенные и давай один за один в рот кидать. Как вдруг начала она расти! Не много, но расти! Не по дня, а по минутам! Тут-то и вернулась Лисица, в пасти она ветки с какими-то ягодами держала. Положила подле ног Аделаиды и фыркнула:
- О, теперь уж за 8-летнюю сойдёшь!
И правда, до той было молодой девушки, что была раньше, Аделаиде было далеко, но и совсем малявкой не осталась.
- Ох, спасибо тебе, Вольхушка! А может покажешь, где тут у тебя ручей есть?
- А и покажу: ныне опасно откуда попало пить. Садись мне на спину, а то твоих шажками долго мы ковылять будем
***
Ай, быстрая та лиса оказалась. И ягоды с ветки Аделаида объесть не успела, как были они у ручья. А ручей-то был прямо подле домика не большого.
- Я хоть и лиса, а к уюту привыкша, - молвила Вольха, подбегая к дому своему. - Сползай. Пойди в дом возьми котелок да й попей водицы, наконец-то.
Уж этому девица противиться не стала. Да, и воды попила, и огонь развела, и чай из трав для двоих сделала. Уж сидели они в домике, когда уж стемнело вовсе, да и за дела тяжкие говорили:
- Хоть и не моё это дело, но может статься так, что окромя меня никто уже и не сможет добро княжеское сыскать... Где все они? Спаслись ли? Живы ли? Как знать... - вздыхала Аделаида. - Говорила Яга своей преемнице на поклон к некой Медведице сходить за озером да за пещерами. Как думаешь, знать она может чего-нибудь про пропажи княжеские?
- Может знать, а может и не знать. Про Медведицу слыхивала я, уважаемая она среди нашего общества. Если Яга говорила, что той девчонке сходить на поклон надо, то тебе там делать нечего. Лучше прознать у кого, где хоть что-то из княжеского добра есть...
- Говорили, что Белку сыскать можно, кто-то даже клялся, что лично её видел... Но Белка - это тебе не город, так посеред лесу не сыщешь...
- Кого не сыщешь? Куда не сыщешь? Почему не сыщешь? А может и сыщешь! Ты мне скажи - я сыщу! Я везде летаю, всё знаю! Что это ты, Вольха, тут болтаешь, меня будто не знаешь? Кто это тут тебе гостюет? - затораторила Сорока, что влетела из лесу прямо в окно домика и умостилась посеред стола. 
- Ох, смолчи ты хоть раз в жизни! Тараторишь, как не в себя! Это - Аделаида, гостья моя. Ищет она пропажи княжеские...
- Пропажи! Самого Князя! Знаю! Знаю! Слыхала! Слыхала! Ничего не видала! Окромя Белки! Ох, чудная! Ох, дурная! Бедную Медведицу до изнеможения довела! Ужас! Ужас! Сущий ужас! Полдня её по лесу ловили! От, дурная! От, чудная!
- У Медведицы? - спросила Аделаида
- Чудная, дурная? - удивилась Вольха
- А что я такое говорила? Ну, не совсем такое! - уж хотела было Сорока упорхнуть, как схватила её двумя руками Аделаида да и пристально на неё глянула:
- А ну, говори, тараторка, всё нам
Расспросили ведьмачки птицу болтливую да и рассудили, что на рассвете пора к Медведице на поклон таки ехать.
***
Как порешили, так и свершили. При первых лучах двинулись ведьмачки в путь. Дорога была не близкой, но из-за дара и заговоров Лисьих, безопасный. Не встречались им ни развилки дивные, ни трактиры странные, ни туманы мутные.
Уж почти без отдыха шли они весь день до самого заката, как увидали из-за холмов в пещерах дверних терем прекрасный. Дивное то было зрелище - деревянный терем в пещере да и за елями красивыми. И всё было чудесно, кабы не гам да шум, что на пол леса разносился! Всякий зверь кричал на свой лад да так, что не ясно было, что стряслось!
Подбежали к ним и ведьмачки наши, а перед ними предстала картина странная... На поляне перед теремом был всякий зверь: от мыши полевой до Лешего. Медведица (!) сидела подле еле ни живая, ни мёртвая, вздыхала она тяжко, а вокруг неё пару птиц летало, крылья обмахивало. Сорока, знакомая наша, помеж всех летала да верещала: ", да, что же это такое! Что же это будет!"
А в тереме и вовсе не весть, что творилось! Визги, топот, грохот, что-то билось, кто-то бегал и лишь крики неслись: "Держи её! Держи окаянную!" Сквозь толпу зевак пробрались в терем и Вольха с Аделаидой. Лисица вбежала первая и было заглянула в комнату, где крик шёл, как накинулась на неё что-то мохнатое да рыжее! Может кто другой и растерялась бы да не Лисица, ведьмацкого роду и хранительница леса! Развернулась она, накинулась! Что творилось и вовсе неясно: один лишь клубок рыжий по комнате крутился! В миг Лисица замерла, а в пасти у неё висела рыжая Белка, что брыкалась неистово. Схватила Аделаида из сумки бутыль с водой заговорённой, что раньше они с Лисой заготовила, и как вылила на Белку. Та лишь визгнула и обмякнула в лисьей пасти. 
Тут уж в дом Леший ворвался:
- Ох, опять опилась окаянная! - еле дыша заговорил он. - А ну-ка неси её сюды. Ща я её тоже окроплю, да и напою! Спасть три дня будет, как миленькая! Ишь ты удумала! Отыскала же! Ох, что с нею делать-то? Где взялась на нашу голову-то она? - причитал всё он, для себя больше, но дело своё делал: из карманчика тоже бутылочку какую-то достал, мутную жидкость в пасть Белке залил, а посля какую-то ягодку прожевать заставил, а потом сказал ведьмачкам: - А положте её вон на ту лавку. А най проспиться!..
Кто его знает, что всё это было... Зеваки разбежались, Медведицу еле успокоили да в опочивальню положили, а ведьмачки наши с Лешим терем вычухивали.
- Вы, девчата, не бойтесь. Медведица вас не забудет за добро ваше. Если б не вы, то я б не знаю, сколько её ловили. Взялась тут не давно эта Белка, сбежала от кого, что ль... Кто-то говорит, что эт та сама Княжа Белка. Мы её и беречь. А она он чё! В деревне ближайшей у трактира налакалась чего-то, дикой стала! Так, чё придумала: как-то в жёлудях эту воду проклятую хранить! Беда с ней одна... Ладно, девчушки, вы тут живите, не бойтесь. Медведица ещё пару дней отходить будет. А вы тут пока дальше сами прибирайтесь... Вон, и хлопцы вам в помощь, а я пошёл, - Леший махнул рукой в сторону двух парнишек, что во дворе лавки носили, да и скрылся в лесу.
Девицы глянули по сторонам, потом друг на друга, а после рухнули на пол да и так и просидели аж до самой ночи...
Отредактировано Алиса Торопова (2016-07-10 23:21:34)
Поделиться212016-09-09 20:17:52
Иномирец оглядывал потолок своего пристанища уже битый час и мог, пожалуй, нарисовать подробную его карту, если б от него этого потребовали. Его вынужденные собратья продолжали резаться в карты, азартно покряхтывая и ёрзая по дощатому полу, и Рибернот лениво удивлялся их неиссякаемому интересу, а может, даже завидовал, ибо самого его начинала одолевать тоска. Съедаемый скукой, пришелец погрузился в непроглядные глубины памяти человека, жившего десятками жизней в сотнях миров...
...сказывали, что прежде в мире том было лишь три солнца, и все они сами назвали свои имена в тот день, когда явились на свет те, кто умел слушать. Имена эти произносили вслух лишь в песнопениях, призванных облегчить контакт с Айя-Менджи, таинственной и могущественной силой, коя являла собой без малого живительную силу крохотного мирка на отшибе многомирья...
Но однажды случилось так, что проснувшиеся поутру взглянули на небосвод и ахнули, да так и замерли, воздев очи - их мир освещали четыре светила. Появившийся недавно шар света был невелик и мягок светом, его лучи были теплы и легки, как ладони любящей сестры, и вместе с тем свет его, казалось, проникал глубоко, в самую душу, подобно взгляду старшего брата. Имя же своё чудное светило отчего-то назвать не пожелало, или не посчитало нужным, но случилось так, что одному старцу в ночь, предшествующую появлению четвёртого солнца, приснилась удивительная история.
Снился ему юноша, высокий и худой, словно древо, проросшее на богатой влагой почве. Щёки этого юноши были впалыми, лоб его был бледен, и искрящимися кострами горели очи на челе его. Длинными узловатыми пальцами этот юноша перелистывал одну страницу за другой, неутомимо пробегая строки голодным взглядом, и нервно покусывал губу в поисках Знания. Сердцем, Разумом и Душой его овладела Жажда, и не знал он покоя вот уже две седмицы. Отдавшись во власть своему жгучему стремлению постичь Мудрость, забыл он о существовании жизни за пределами стен его обиталища, кое начинало покрываться всё утолщающимся слоем пыли, позабыл он и о былых товарищах своих, с которыми начинал восхождение по тропе постижения знаний. Он забыл, но верный друг его, имя которому - Кхель-Ат, ещё на заре одержимости своего друга обеспокоившийся происходящим, ежедневно приходил к жилищу друга своего и стучался в дверь, но тщетно. В перерывах между изучением трактатов одержимый юноша предавался песнопениям и воссоединялся с Айя-Менджи, а там, как известно, легко можно было затеряться и спрятаться от кого угодно.
И тогда Кхель-Ат, в очередной раз измучив свои руки в попытках достучаться до своего товарища, опустился на колени прямо возле двери своего давнего друга, закрыл глаза и вознёс мольбу к Трём Светилам, дабы образумили они одержимого товарища его и вернули на путь, если не истинный, то хотя бы безопасный.
Никому не ведомо, услышали ли Три Светила мольбы Кхель-Ата, или же сами они смилостивились и обратили свои пресветлые взоры на ретивого искателя Мудрости, однако в тот же вечер у юноши, который по своему обыкновению изнурял глаза бесчисленными строками, помутнело зрение и он с головой погрузился в удивительный мир сновидений, прильнув щекой к незавершённой странице древнего трактата.
Он спал и видел троих людей, фигуры коих были полны удивительной красоты и ужасающей силы, и сочетание это было столь гармоничным и столь потрясающим, что юноша упал пред ними на колени, не в силах всё же оторвать взгляда от двоих мужчин и женщины, что стояли перед ним в полный рост и, казалось, излучали собственный свет.
- Ты, дерзновенный, - так говорили они, единовременно и не открывая уст своих, - не гнушающийся положить великий дар Айя-Менджи во имя бесконечного себялюбия, почему не нашёл ты времени и не направил мысли свои в сторону одного лишь вопроса? Почему, во имя Потоков, в своих непрерывных поисках Мудрости не понял ты одной простой истины: "Даже величайший мудрец в погоне за мудростью становится глупцом"?..
- А хорошо сказано! - Хриплый возглас Серого резко и почти неприлично вырвал Рибернота из размышления. - Как там, говоришь? Скопец в погоне за бодростью?
Иномирец несколько раз ошарашенно моргнул и только потом сообразил - он в своих воспоминаниях ушёл так глубоко, что начал говорить вслух, и сокрушённо покачал головой. Так и тайны выдать недолго, и рецепты...
- Смиррр-на! - Снова возопил кто-то, чья глотка, по прикидкам Алафа, должна быть не меньшего объёма, чем пивная бочка.
- О, кажись, царь-батюшка пожаловал... - Просипел Серый, и лицо его цветом стало соотвествовать прозвищу.
Поделиться222016-09-30 19:35:06
- Приблуда
- Зарегистрирован: 2016-03-24
- Приглашений: 0
- Сообщений: 7
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Мужской
- Возраст: 83 [1941-08-08]
- Провел на форуме:
1 час 14 минут - Последний визит:
2016-09-30 19:35:08
Поделиться232016-10-10 22:56:45
Текстовый вариант вышеизложенного продолжения игры:
Пепел. На земле, одежде. Сыпется с неба, словно снег. Падает большими хлопьями и устилает всё вокруг серым ковром. Грязное, серое небо почти не пропускает солнечный свет. И никакой травы, естественно. Деревья, если их можно так назвать - лишь стволы с шипами, на которых висят жёлтые черепа. Из трещин в стволах течёт густой, дурно пахнущий сок. Алый, словно кровь. Чьи-то тихие шаги позади меня. Оборачиваюсь.
М-да. Ещё бы сантиметр - и получай разбитый лоб. Странный сон, никогда так не ворочался резко. Пытаюсь вспомнить, что же там, позади. Тщетно, сон уже развеивается, словно дым, оставляя лишь дурное предчувствие.
Уже два дня мы с Сюз блуждаем по этому лесу. И третий раз я вижу этот дурной сон. И не могу избавить от гадкого ощущения, что некто всё это время пялится в затылок. Нужно было послушать Сюз и пойти в обход "земли Пущевика". Уже сегодня днём были бы на том месте, где она разошлась с подругами. Сестра очень изменилась за то время, что провела здесь, приобрела кучу навыков. И ещё научилась говорить по-русски. Хоть и с сильным немецким акцентом. Вот, она уже просыпается. Трудно определить время тут. Ни звёзд, ни солнца. Внутренние часы сбиты, что весьма странно. "Надо разжечь", - говорит она, кивая на тлеющее кострище. Раз надо, иду искать сухие палки, пока сестра в очередной раз что-то мудрит с корешками, которые нашлись рядом. Она говорит, что эта бурда подействует словно энергетик, немного утолит голод даже. Хочется, чтоб всё так и было. Лишь бы реже останавливаться на отдых. Быстрее выбраться из этого перелеска.
Сюз старалась делать вид, будто ничего страшного не происходит. Но порой в её взгляде читалась ненависть к чему-то. Ещё она частенько оглядывалась назад. Совпадение? Не думаю... Пытался разговорить её, чтоб узнать об этом месте, но она лишь твердила, что я сам всё увижу.
И это произошло. Порыв ветра, налетевший внезапно, поднял в воздух и закружил в небольшой воронке ворох листьев и перьев прямо перед нами. И тут я почувствовал. Этот запах. Пепел и тлен. Как в моём сне! Рука отточенным движением достаёт револьвер из кобуры на бедре. О да, теперь я вижу. Пока мой большой палец взводит курок, воронка принимает форму...
Глазницы в этом черепе вспыхивают белым огнём. Острые когти тянутся к нам. Выстрел. Ещё, и ещё. Пули проходят сквозь него, выбивая клочки листьев из тела, но не причиняя вреда.
Что же будет дальше?..
Поделиться242016-10-25 23:40:53
Мстислава, сидя на спине своего верного Игоря, ехала лесом долго, лесом длинным. Так как из терема бежали да ни захватили припасов с собою, сильно они проголодались. Шаг Игоря становился все тяжелее да медленнее, кошка еле лапками держалась на его спине, но истощение клонило их ко сну. Долго не думая упали они уставшие на земь, да уснули сном непробудным.
Игорь спал сладко, положив голову на свои ноги. Глянула на него Мстислава перед сном, жаль ей его стало, долго они странствуют по княжьим землям, а избавить его от колдовства никак не могли.
Прилегла она на травку мягкую, закрыла глаза, да и уснула. А сон снился ей странный, привиделось ей, что она проснулась на той же поляне, а луна освещала дорожку в сторону неизвестную. Интересно стало Мстиславе, поднялась она и мягко ступая по траве, чтобы не разбудить Игоря, пошла она дорогою, луною освещаемой. Шла она, шла да и вышла к озерцу небольшому, луна красиво освещала голубую воду, делая ее серебристой и блестящей. Мстислава подбежала к озерцу, черпнула лапкой воду, а она прям в лапке блестит и запах от нее сладкий и пряный, выпила она немного из лапки. Вода оказалась вкусной и бодрящей, еще зачерпнула она воды, и еще выпила, еще бодрее стала она себя чувствовать, пила она пила, пока не поняла, что споит почти с головой в том озере странном. Пытается шаг назад сделать, а остается на том же месте, пытается бежать, а тина вокруг лап обвивается, кричать пытается, да никто не откликается, ни птиц ни зверей, кричит барахтается, да все глубже в воду ее затягивает и раз…
Открыла глаза Мстислава, на дворе уж солнце припекает, Игорь стоит на полянке травку щипает. Потянулась она сладко, запрягла Игоря да и поехали они дальше. Ехали они прямою тропою, солнышко ее освещает, птички поют, лесные животные радуются светлому деньку.
Ехали они недолго, завидела Мстислава вдалеке фигуру знакомую черноволосую, да и поскакали они навстречу другу пропаже.
***
Однако… Проснулась Мстислава все в том же тереме, где она кушаньями угощалась, где спать сладко ложилась. Потянулась лапками вперед, а вместо лапок руки девичьи, подскочила она, подбежала к зеркалу, а в зеркале девица темноволосая. Давай щипать себя, а все никак не проснется, ведь точно помнит, как она убегала из терема этого. Водою лицо обмывает, а прежней она все не становиться. Смотрит она в зеркало, слезы текут из очей зеленых, кап-кап, и вдруг заговорило зеркало, и смотрит на нее ее собственное лицо. Захохотала черная кошачья морда, к зеркалу коготь кошачий подносит, и стучит по нему.
-Очнулась, Мстислава Премудрая, да не такая премудрая, как видно. Думала сбежишь, и все на место станет, а нет. Ты в тереме яства вкушала, ты на перине спала, да водою родниковою умывалась, не в чаще да не в крови твоей кошачьей дело было, ты как порог переступила, в мою зеркальную ловушку попала. Беги не беги, из терема не сбежишь, теперь это тюрьма твоя.
-Зачем тебе это?! – Спросила взбешенная Мстислава.
-А за тем кошка глупая! Ты у князя на счету хорошем, а пропажи что вы ищете, моему хозяину нужны, так что ты со своим геройством мне помеха. Ты пока посиди в зеркальце моем, а я вместо тебя побуду.
И пропало личико кошачье, что в зеркале отражалось. Упала Мстислава на пол да горько заплакала. Как же быть ей теперь?! Как друзей предупредить, что вместо нее колдунья злая лихо дело планирует…
А колдунья-перевертыш положила в суму кошачью зеркальце свое и вернулась к найденной ею Аделаиде.
Поделиться252016-12-05 00:00:24
- Приблуда
- Зарегистрирован: 2016-01-24
- Приглашений: 0
- Сообщений: 4
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+0/-0]
- Пол: Женский
- Возраст: 30 [1994-04-17]
- Провел на форуме:
5 часов 27 минут - Последний визит:
2016-12-05 00:00:26
В тумане странный образ вдруг может появиться,
И ты, его увидев, не бойся, не беги.
Проедет безобидно угрюмый сонный рыцарь.
И конь, и конь, хромой на три ноги
Заржавленные латы готовы развалиться,
Изъедены до дырок стальные сапоги.
Дорог не выбирая, блуждает сонный рыцарь.
И конь, и конь, хромой на три ноги
Тихая песнь лилась из окон избы, когда Леший показался на опушке. Мягкий голос звучал приятно, и даже казалось, что вся природа вторит ему: ветер, трава, птицы, деревья… Давно он не слыхал такого пения да и песен тоже. Ведь было во всём этом нечто древнее, магическое.
Леший неслышно прошёл в дом, утонув в своих раздумьях, когда нашёл Аделаиду и Вольху на кухне. Первая из них как раз и пела эту песнь, что заполняла дом:
Но вот одной колдунье случилось вдруг влюбиться
«Уйди,» - сказал ей рыцарь. – «С тобою мы – враги»
И стал навеки сонным несчастный этот рыцарь,
А конь, а конь хромым на три ноги
Аделаида, заметив Лешего, резко перестала петь и заговорила к нему:
- Доброе утро! Как Ваши дела?
- Доброе, - слегка опешив, добавила Вольха, что сидела (а правильней сказать лежала) спиной к дверям
- Доброе и вам, девицы, - он окинул их приветливым взглядом и сел на табурет во главе стола. – Вижу вы тут и впрямь прибрались. Спасибо вам
- Да, много ли тут шуму было, да и помощники Ваши подсобили. Да, и за три дня трудно было не успеть, - Аделаида улыбнулась
- Умницы всё же вы, - ответил ей Леший. Он не мог всё ещё привыкнуть к тому впечатлению, что производила Аделаида: голос её, слова и взгляд явно выказывали в ней взрослого человека (возможно, даже слишком), но в тоже время перед ним сидела девчушка лет десяти. – Красивая песнь. Я давно таких не слышал
- Давно таких и не поют, - уклончиво ответила ему девчушка-девица. – Но спасибо
- И то правда… Давно, - как-то рассеяно добавил Леший
- Мы уже все песни перепели и все истории друг другу рассказали от тоски, - скучающее и немного отстранённо вдруг сказала Лисица. – Может Вы знаете того, что нам неведомо?
- Хмм… Ну, может и знаю, - призадумался вдруг Леший. – Эх… Наверняка знаю… Но история длинная, долгая
- А мы не спешим никуда, - с жаром в глазах протороторила Лисица
- Ну, тогда хоть чаем угостите, а я вам – историю
- У нас вон завтрак наготове, так что и накормим, и напоим. Вы только говорите, - весело сказала Аделаида и пошла в сторону печи. И начала мучительно тянуться к горшкам на полке
- Ох, чуть не забыл! – вдруг резко спохватился Леший и полез куда-то в карман своей сумки. – Вот, малышка! Съешь вот это потом, может, хоть немного подрастёшь, - хмыкнул он. – Но сначала плотно поешь, а то мало ли чего…
- Ой, спасибо…
- Ну, рассказывайте, рассказывайте, - нетерпеливо затороторила опять Вольха
- Хорошо… Слушайте… Давным давно…
***
В далёкие времена, когда земли киевские лишь населяли народы первые, жили среди людей, как равные, и Первые маги, что получили дар и знания свои от Богов. И жили все в мире и согласии. Маги помогали людям: от хворей лечили, от нечисти защищали, да и когда случалось ненастье, то и урожай от непогоды защищали. И брали они иногда в себе в ученики самых смышлёных и обрадованных детей да передавали им все знания и умения.
Была среди таких магов и София, что родом с земель Скандинавских. И взяла она в себе ещё девчонкой на воспитание Ядвигу, дитё кровей благородных да судьбой несчастной; ибо сталось ей в малых годах мать потерять да в немилость мачехе впасть. Уж погодя привели София и Ядвига в свой дом и Энея, что беспризорником ходил по города дам окрестностям и норовил переполошить всё да везде. Из дому он сбежал, а вот от стражей городских мог и не уйти, если б не слово честное (да, и магическое) самой Софии, что была весьма почитаема в городе. 
Растила София их, как детей своих. Учила всему, что знала, но к магии не подпускала. «Сначала травы научись отличать, а потом уже зелье варить,» - говорила она. И не было преданней ученицы, чем Ядвига, как и не было на свете непослушней подростка, чем Эней. Хоть и держала София детей подальше от самого колдовства, но природных их сил было не скрыть. Ядвига была сильна в правлении заклинаниями да силами магическими; с малых лет камень на цветок могла обернуть, али дождь остановить; и береги небо того глупца, что гнев её вызывал.
Энея же природа наградила бессмертием, да ещё и бесстрашием. Творил он много всякой ерунды. То в пожар вбежит, то на дерево влезет и свалиться, то обокрадёт кого, то в драку ввяжется, то собак раздразнит. А иногда поспевал всё это до обеда утворить. И всё ему удавалось легко, и с рук сходило. От того и был он героем среди всех местных мальчишек. И даже губ Софии касалась улыбка, когда слышала о его проделках. (Хоть виду она и не подавала). Лишь Ядвига всегда недовольно хмурила брови всякий раз, а после и вовсе долго отчитывала Энея за глупость и безрассудность, и невежество, за то, что дар и силы свои на невесть что тратит, когда мог хоть в году раз пользу, а не вред нанести. «И хоть ты и бессмертный, но и навредить физически тебе можно,»- говорила она, когда с тревогой, когда с ухмылкой.
Старше становились дети. Ядвига росла умницей да красавицей. Косы чёрные становились длиннее та пышнее, взгляд тёмно-синих глаз умнее, да и на язык становилась она острее. Хотя и не сыскать было честнее и отзывчивей человека было. Никогда не была она слишком добра, но всегда справедлива. Силы свои лишь на благо пускала. От того и строже отчитывала Энея, что дар свой на пустяки да шалости спускал.
А Эней... Рос парнем видным, смелым, бесстрашным, бессмертным и безумно красивым. Уж не осталось в округе ни одной юной девицы, что не была очарована им. С каждым годом его выходки становились смелее, опаснее и изящнее. На каждом углу рассказывали о нём, кто с осуждением, кто с восхищением, кто с удивлением. И ко всему этому и давались ему знания легко. Всё, чему не обучит София, запоминал налету кроме трав да сборов всяких. Хоть не корпел над книгами да прочим он, как Ядвига, а всё же и дураком его назвать было сложно. (Хоть только так его Ядвига и звала)
Уж исполнилось обоим по семнадцать лет, и София пообещала их учить всему да в полную силу с будущей весны, как появилась на пороге их дома девица: высокая да статная, косы русые, глаза голубые, сумка через плечо книгами набитая. И звали её Василисою. Пришла она с земель соседних, ибо слышала о могуществе Софии. А была она явно даром не обделённая и за знаниями новыми явилась в дом их. Приняла её София, как ещё одну дочь, и пообещала всех всему обучать с весны будущей.
Долгие были то осень и зима. Ибо не терпелось Василисе свои умения показать да усилить. Она ещё и хоть в чём-то лучше Ядвиги оказаться. Ибо обладала последняя всем: и манерами, и красотою, и знаниями, и всеми добродетелями, и уважением Софии, и вниманием Энея. Хоть всего этого она и не желала (кроме знаний, конечно). И уж не надобно ей было внимание этого глупого Энея, что вечно норовил что-то перед носом Ядвиги утворить. Уж чем Василиса превосходила Ядвигу, так милым нравом: ко всем она была добра да нежна, каждому мила, каждому ласкова. Долгая то была зима, скучная. Всё больше дурачился Эней, всё больше отчитывала его Ядвига и всё больше восхищалась им Василиса.
Пришла весна, а с нею и уже настоящие уроки магии да чародейству. Сильна была Ядвига в заклинаниях всяких: одно слово и весь лес, весь мир мог замереть на миг лишь по её велению. Зато в зельях да отварах разных Василиса была кудесницей из одной травы да мха могла хоть яд, хоть целительный отвар сделать. Неплох был во всём и Эней, но в чём уж воистину он оказался мастер (кроме шалостей своих да дурачеств) в защитных заклинаниях да заговорах. Словно крепость из слов мог он строил вокруг себя.
За всеми этими учениями и заклинаниями пролетели и весна, и лето, и осень уж шла к концу, когда в вечер один дождливый не притащила в дом Василиса пацанёнка, которого спасла от хулиганов на базарной площади. Звали его Лука, был он худоват, с большими зелёными глазами, курносый и с острыми ушами, ведь был он сыном Мавки лесной и человека. Не дивно, что друзей у него не было, да и любимцем публики он не стал. Приняла и его София в свой дом и пообещала обучить всему, чему сможет, когда тот подрастёт.
Шли года, и шли недели. Ребята вместе учились, тренировались, дрались. Каждый овладевал всё больше своим личным искусством, а Лука подмастерьем бегал. Ядвига вместе с Софией лечила многих в округе, с погодой помогала, и строже всех в городе за порядком следила. Могла она отчитать любого, кто шалил, и береги небо тех, кто умудрялся перед ней несправедливость чинить. Не сказать, что стала она любимицей людской, но каждый к ней питал должное уважение за честный и справедливый нрав. Василиса снадобья разные лечебные готовила и всю окрестную детвору баловала. То на ярмарке хороводы водит, то на улицах просто кому подарит леденец или игрушку. И часто исподтишка учила она Луку заклинаниям всяким, хоть сама София ей строго настрого запретила. Эней со своими друзьями (да, и с полукровкой-подмастерьем) уже творил истории помасштабней: весь край знал об их проделках. Хоть частенько и промышлял тем, что кому-то замок на амбар силой своей укрепит, кому ларец заколдует от глаз ненужных, кому ещё какая хитрость нужна была. Жили они мирно и даже дружно. Да, разве могло что-то случиться между юными и красивыми ведьмачками и магом?..
Где юность есть, ищи любви проделки. Ведь ни для кого уж не секрет, что все свои безумные выходки Эней Бессмертный посвящал лишь одной девушке на свете – Ядвиге. Конечно, никому на свете он не говорил об этом, но нужно было быть вовсе глухим и слепым, чтоб не видеть очевидного. Ну, или нужно было быть Ядвигой, что упорно не хотела замечать ни его, ни своих чувств. Ах, конечно же, она его не любила. Как столь воспитанная и справедливая девушка могла отдать предпочтение такому безалаберному, беспардонному, безумному, бестактному и совсем не думающему своей головой юноше, что подвергал опасности и себя, и других каждый день на неделе? В то время, как он мог использовать свой дар на пользу миру и людям. Ах, нет. Ни в коем разе Ядвига не могла его полюбить. И она совсем никогда ни разу не пережила, когда видела ссадины и царапины на его лице. И ей было абсолютнейшим образом всё равно на его нахальную улыбку, которая была ответом на любое её замечание. Такая безответственность её просто убивала.
И если Ядвига с каждым днём боролась за звание Ледяной царевны с самими северными вьюгами, то Василиса теплом своим могла и лето превзойти. Уж так была она всем приветна, а особенно Энею. Каждая его выходка вызывала её восторг. Ведь они не такие, как все, они – маги. И имеют полное право творить, что хотят. Пусть это и какие-то шалости. Пока что. Магия дана не для того, чтобы только помогать людям. Магия – это сила, а сила – это основательный повод для большей власти. Василиса, не смотря на весь свой белокурый, невинный вид, не брезговала использовать свои силы в корыстных целях. Ну, не совсем уж и корыстных. Разве велика проблема: с помощью своих сил упростить себе жизнь? Нет, ни капли. На то у неё есть право. И нет ничего плохого в том, чтобы тайком обучать Луку чарам. Чего ждать каких-то глупых 18 лет? Он и так не мал. Что толку, как Ядвига, трястись над каждым действием, вешая на себя камень необъятной ответственности, да ещё и добровольно? Нет, такое не по ней.
Но как не демонстрировала Василиса свою свободу, как не восхищалась она бесстрашием Энея, но не пленила она его сердца. Лишь как друг, как сестра, как одна из многих ценителей его «талантов». А видят боги да все вокруг, что только ради его благосклонности она так иногда дерзила. Видели это все кроме Энея. Ему глаза застилало холодное безразличие Ядвиги, что никогда даже бровью не повела хоть намёком на восхищение. С самого детства он носил ей цветы с самых высоких и опасных обрывов, приносил разные вкусности, игрушки, а она в ответ лишь хмурила брови. Даже когда он спас котёнка! С высокого дерева... А в ответ лишь: «Это было очень глупо полезть туда самому, не дождавшись Софию, - забрав котёнка, она добавила – Мы пойдём отсюда, пока ты не придумал ещё один способ умереть». Каждый раз лишь хмурые брови и лекции. Она лишь хотел вызвать у неё улыбку. Хоть, признаться, не смотря на шумную ораву, что всегда следовала за Энеем по пятам, не смотря на хмурые недовольные взгляды Ядвиги, она была его единственным другом. И самым замечательным человеком, которого он знал. Он никогда не мог до конца поверить, что в мире может быть настолько светлый и честный в душе человек. Никого она никогда не обидела, никого не наказала зазря, никому не льстила, даже силы свои лишь в крайних случаях использовала. И вся эта светлая душа была спрятана за кротким нравом и холодностью тёмно-синих глаз.
Огонь любви растопит самый толстый лёд. С опасностью на грани смерти шутки плохи, хоть сам ты и бессмертный. И так однажды одна из затей Энея закончилась ужасной потасовкой. Его друзья еле дотащили домой; а на спине красовался огромный кровавый след, а в хребте вдоль рёбер был клинок. Никто из компании не смог толком объяснить, что произошло. Все мямли, путались в словах, переводили друг на друга взгляды и больше всего на свете хотели скрыться от пристального взгляда Софии; хоть было ясно, что все были напуганы до смерти. Не надо было быть великим магом или лекарем, чтобы понять, что рану нанесли не простым клинком: почти неуязвимая и быстро заживающая обычно кожа Энея была разрезана словно ткань, кровь едва остановилась. Энея расположили на столе в кухне лицом вниз, и когда София вместе с девушками осмотрела ранение, она выгнала всех резко оттуда и сказала на метр к двери не подходить. Никто и не подумал оспаривать это решение. Поэтому бледная, как снег, Ядвига и сбитые с толку Василиса и Лука сидели у камина в большой комнате.
- Эх, если бы мы пошли с ним… или хотя бы я… - начал говорить Лука с виной в голосе
- То что? Лежал бы рядом? Или где ещё понеприглядней? – чуть ли не зашипела на него Василиса
- Возможно бы, мы смогли его защитить или остановить, а так…
Ядвига безучастно смотрела на пламя, а мысли её были явно не здесь. Вся она была бледная, а к глазам подступали непрошеные слёзы. Казалось, будто она и сама при смерти. Как вдруг она резко и властно сказала:
- Так вы знали, куда и зачем он пойдёт?
- Нет... То есть… - от неожиданности Василиса аж потеряла дар речи. Никогда она не видела Ядвигу в таком тихом гневе. От её ледяного голоса в комнате стало прохладнее, и даже огонь в камине слегка притих. Но собрав всё своё самообладание, Василиса продолжила. – Мы не знали точно, куда и зачем он пойдёт. Думали, что очередная вылазка в трактир… Ты же знаешь его компанию. Он и Луку звал, он…
Василиса вдруг осеклась на полуслове, но Лука быстро за неё продолжил:
- Но я попросил Васю помочь мне... Ну, знаешь... До сих пор все травы полевые не выучу... Все эти свойства, сочетания, - его голос слегка дрожал и звучал подавлено. – Если бы я знал, то никогда… Я бы не пустил... Ты же знаешь, Ядвига...
Было трудно поверить, что сын лесной Мавки не может за такое долгое время выучить травы. Но также было легко представить, что Лука бы и имя своё забыл, если бы Вася пообещала бы помочь ему его вспомнить.
- Я тебе верю, - сухо сказала Ядвига и продолжила наблюдать за пламенем. И после этого в комнате вновь стало теплее, или остальным этот холод от страха просто причудился.
Спустя пару часов из кухни вышла едва живая София. Лицо её было серое, глаза потухшие и уставшие; казалось, что она сама сейчас упадёт замертво. Но она довольно бойко сказала, прочитав незаданный вопрос во взглядах своих учеников:
- Жить будет. Куда он денется… - И, не сказав больше ни слова, она пошла в сторону своей спальни.
Друзья быстро ринулись в кухню и почти сразу замерли от ужаса при входе. Если бы не заверение Софии, то было бы почти невозможно поверить, что Эней жив. Он всё так же лежал на животе, только уже прикрытый какой-то мягкой тканью. Его кожа была ужасно бледная, и было совсем не ясно, дышит ли он. А в спине всё так же остался в спине. По-видимому уже навсегда... Первой слегка оправилась Ядвига, быстро приблизилась к столу и аккуратно положила свою ладонь на его плечо. Она сама не заметила, как облегчённо выдохнула, почувствовав пальцами тепло. Эней в ответ на её прикосновение мучительно и резко выдохнул.
- Эней?.. Ты слышишь нас?.. Ты как?.. – шёпотом и неуверенно попыталась сказать Ядвига, но с каждым звуком голос её всё больше предательски дрожал.
Лука и Василиса тихо подошли к столу и стали позади Ядвиги, когда вдруг Эней начал что-то бормотать. Сначала все ничего не могли разобрать, и было неясно бредит он или очнулся. Но в какой-то момент все в комнате отчётливо услышали: «Яд.. ви… а.. Ядвига…»
- Да, Эней, я тут, я рядом. Всё будет хорошо! Ты слышишь? – девушка просияла и принялась успокаивающе гладить парня по руке. И кто знает, чему она рада была больше: тому, что он ожил, или тому, что первой он вспомнил её.
За общей радостью и облегчением, что наполнили кухню, никто не заметил, как лицо Василисы стало каменным, глаза сверкнули гневом и обидой, а ладони сжались в кулаки. Дыхание её сбилось, и она еле нашла в себе силы, чтобы как можно безразличнее сказать:
- Ну, что ж… Я вижу он в порядке… и в надёжных руках. Пора и мне отдохнуть, - она резко развернулась и едва удержалась, чтобы не вылететь из кухни вихрем, даже не расслышав ответ Ядвиги:
- Да-да, конечно, идти... Я с ним посижу ночь…
Конечно, Василиса больше всего на свете просидеть сама у того стола, но видеть эту безумно милую картину не было никаких сил. Почему, почему он вспомнили её имя? Оно даже звучит, как скороговорка. Яд-вига. Хорошую вещь не назовут чем-то со словом «яд». Почему он подумал первым делом о ней? Об этой хладнокровной защитнице справедливости на земле? Об этой нравоучительнице? Она всегда его отчитывала, всегда хмурилась, всегда чем-то недовольно. Вечно ходит и нудит о своей пользе миру, об ответственность за дар, о защите слабых и прочей ерунде. Они – маги, они лучше, сильнее, выносливее. Почему они должны подстраиваться под кого-то? Почему они должны лечить всех детей в округе за пару яиц и мёд? Они могут дать этому миру больше. Могут управлять с позиции своей силы. У них знания и мощь. Кто станет им противостоять? Разве что другие маги, но это тоже решаемо. Магия – это будущее, а не дармовая медицина. Как Ядвига этого не может понять? К лешему эту девчонку. Главное, что сама Василиса это чётко понимала. И она была уверена, что Эней это понимает. Зачем тогда он так яростно показывает каждому, кто он есть, и какова его сила. И Вася же его в этом поддерживала каждый день. Радовалась всем его причудам. Особенно когда у него выходило что-то новое. А та лишь причитала, ругала и даже не понимала, насколько он силён и могуществен. А теперь он при смерти шепчет имя этой Ядвиги, а та в ответ лишь лыбится, как идиотка... Неужели, он не понимает, кто ему нужен, кто ему поможет достичь большего, кто его ценит по достоинству? Он ещё увидит, он должен увидеть, кто есть кто.
Василиса в тяжких думах металась по своей спальни до самого рассвета. В то время как уставший и перенервничавший Лука тоже после ухода Васи пошёл спать; а Ядвига осталась следить за Энеем. Девушка даже не заметила, как уснула сидя за столом, положив голову на руки рядом с головой парня. Первые лучи солнца их обоих разбудили. Ребята не могли сначала понять, что происходит и лишь спустя мгновение, полностью избавившись ото сна, к ним двоим вернулись воспоминания вчерашнего вечера.
- Эней, ты жив... ты очнулся… – девушка вновь просияла и улыбнулась не в силах скрыть свои эмоции
- Ты улыбнулась, - только и смог ответить ей парень
- Что?
- Ты наконец-то мне улыбнулась!.. Неужели для этого мне надо было почти умереть?
- Ты всё это творил ради того, чтобы я улыбнулась? Ты – дурак, Эней… Просто дурак…
Они бы и дальше так ворковали выясняли отношения, но на пороге кухни уже стояла София, и на её лице не было и тени улыбки. Ядвиге хватило и взгляда на свою наставницу, чтобы быстро встать и направится, как можно скорее, к выходу.
Получив поучительные лекции от Софии, множество улыбок Ядвигу, виноватые взгляды Луки и хвалебные оды Василисы, Эней быстро пошёл на поправку. Хоть на всю спину у него остался длиннющий шрам, но он носил его, как награду. Их отношения с Ядвигой стали куда теплее, а взгляды куда влюблённее. Он также пообещал всем, что больше не будет влазить в подобные истории. Год ближайший так уж точно. И казалось, что не будет счастливее обитателей, чем в доме том, но не знали они ещё, что судьбы всего мира повернули на мрачную тропу…
Нет тьмы без света: она – дитя его. Не было на свете счастливее людей, чем Ядвига и Эней тогда. Они гуляли часами по лугам, собирали травы, чаровали, болтали, дурачились. Весь мир для них был длинной песней о любви. И трудно было сыскать в округе человека, чьего лица не касалась бы улыбка при виде этих двоих. Трудно не значит невозможно. И один такой человек жил с ними под одной крышей. От ревности и обиды с ума сходила Василиса в своей комнате по ночам, ведь тогда никто не мог её видеть. Теперь слова её, советы, восхищенья были лишь фоном для Энея. Он слушал её, но не слышал. Смотрел на неё, но не видел. Она теперь была одной их многих. И это убивало её изнутри. Как же она хотела закричать ему прямо в лицо, рассказать, какая Ядвига глупая в своих миролюбивых теория, как много он теряет, собирая ромашки по полям ради каких-то детей, как он вообще может теперь всё своё время посвящать той, кто ещё недавно его и взглядом добрым не одаривала? Но каждый раз слова эти застревали в горле, оставаясь болезненным комом. Она тратила все силы, мысли, идеи на то, чтобы придумать, как показать истинное лицо этой идеальной Ядвиги. И, о, ужас… Она и правда была идеальна. Все её пороки (по мнению Василисы) выглядели истинной добродетелью. А про все Василисины идеи о силе и возможностях, что могут получить маги, Эней отзывался и того хуже, чем про все остальные её упрёки в сторону Ядвиги.
И кто знает, чем бы дело обернулось, если бы не один случай. Утворил кто-то пакость в городе небольшую, но странную. У одной бабки все куры подохли. Может лисица, может хворь, может отравил кто, а может и околдовал. Разные по городу слухи поползли. И кто-то на рыночной площади на Василису накинулся, мол, может то она кур потравила. А та гневно и выпалила, что, мол, не она то была. А коль и могла чего сделать, так только с помощью зелья, а за силами всякими идите к Ядвиге. Сдуру ляпнула, да только закрепился слушок нехороший в городе…
Глупость рождает глупость. Не задели, конечно, слухи городские сердце Энея, ибо знал он точно, что не могла его Ядвига и мухи обидеть не то, что чьи-то кур. Но городу хватило и малого. А Василиса и вовсе схватилась за эту ниточку, как безумная, и давай на неё бусинки нанизывать. Сначала всякую гадость городскую на Ядвигу слухами сталкивала. Потом уже и козни строить начала. Начала густиться вокруг вечно спокойной и немногословной Ядвиги молва всякая да нехорошая. Не весть чего уже ждала Василиса, но радостно ей было видеть, что хоть кто-то в этом мире не смотрит на её соперницу, как на божество справедливости. Не верил слухам Эней, непоколебима была и сама Ядвига. Но Василису уже было не остановить: творила она всякое мелкое, противное. Надеялась она вывести Ядвигу из себя, показать всем ту её тёмную сторону (ведь она у всех есть). А коль не вывести, так хоть улыбку с её лица стереть, хоть на миг. За деяниями своими не видела Василиса, как и сама ту сторону тёмную свою открыла. Но никто её не видел кроме Ядвиги. Быстро девушка поняла, кто ей жизнь портит да только доказать ничего не могла. Пойди, докажи, кто первый слух пустил, кто замки в домах отворил, кто бельё испачкал, кто дождь нагнал, что хворь по городу пустил. Сказала она как-то раз о догадках своих Энею, но и он ей не поверил. Да, разве ж могла их подруга верная, сестра по магии такое натворить?
Время шло, а с ним и беды. Шалости невинные стали горестями. Не могла уже остановиться Василиса, ибо верил Эней только Ядвиге. Да, и пьянило её чувство могущества своего. Не могла и сама Ядвига всё это остановить, так как никто бы не поверил, что за всем стоит всегда милая Василиса. Не могла Ядвига и сил своих пустить супротив ней, ибо знала… Знала она больше, чем другие. Ведь дар её не только давал ей силы природой управлять, но равновесие в мире берёг. Сделай силами своими она хоть что-то кому-то во вред, хоть намерено, хоть нет, как нарушиться тот хрупкий мир добра и зла. Скользкая то была тропа, опасная. И знала об этом только Ядвига: не одну ночь за книгами она провела…
Уже каждый в городе косо на Ядвигу смотрел, каждый её в мыслях винил да осуждал за то, в чём была она неповинна. И только Эней был вечно на её стороне, каждый день то словом, то жестом её защищал. От чего Василиса ещё пуще злилась, ещё пуще буянила. А Эней всё не верил, что две его подруги, две прекрасные колдуньи могли хоть как-то быть к этому причастны.
Но как началась эта история в одну ночь, так и обернулась горем в один день. Не выдержал всё-таки Эней, пошёл он разъяснить всё к Василисе. А та ещё больше разозлилась, ибо первой он в ней таки усомнился. Верил своей Ядвиге, до последнего верил. И не знал тот дом большего крику, чем в тот час. Уж сказала Василиса и всё, что думала, и всё, что хотела. А в ответ лишь услышала: «Уходи или мы уйдём. Если ты такого мнения о ней, если ты такого мнения о нашем даре, если ты думала, что я власти желаю, то лучше уйди из этого дома, Василиса». Эней сказал это тихо, почти равнодушно. И всё в тот момент смешалось, оборвалось, вспыхнуло внутри у Василисы. Ненависть, злость, обида ею завладели с такой силой, что задумала она неладное…
Знала она, что не будет Софии и Луки до вечера. Знала, что и Эней на глаза ей не покажется: не осмелится. А потому ничто не мешало осуществить задуманное. Пошла она на кухню и налила в один стакан сонный отвар, что детям на ночь даёт, а в другой – яд. Отраву, которой на днях тайком учила Луку. Отрава сварена была неумело, грубо, но главное за ней осталось – неминуемая смерть тому, чьих губ хоть капля коснётся. Знала она, что одни они с Ядвигой в доме останутся. И там пусть уже сама судьба решит, кому жить. Если Ядвига отравится, то значит, расскажет Вася всему миру, как её чуть не отравила колдунья эдакая, что в последний миг не смогла жить со злодеяниями своими и выпила яду. А если Василисе яд достанется, так незачем ей и жить. И пусть её смерть уж точно всякую веру Энея разрушит. И ходила она кругами по кухне в ожидании соперницы своей, как вдруг поняла, что забыла-то она все следы за собою замести. Вон котёл, вон ещё кружка, вон бутылёк валяется. Негоже было так всё оставить, побежала она к себе в комнату прятать всё да в окно выливать. Да, услышала она голос в прихожей, что звал её. Был то голос не Ядвиги, а Энея. Полетела горе-разлучница быстро к прихожей... Да, поздно она поняла, что пошёл Эней на кухню и отпил зелья из чашки… И была то отрава, ибо когда нашла его Василиса, лежал он на кухне белее снега и не дышал… Хотела она крикнуть что-то упасть на колени рядом, позвать его да хоть что-то сделать, но сзади уже послышали шаги и голос той, кому предназначалось зелье:
- Эней! Василиса?.. Что случилось?!
- Случилось?.. Смерть его случилась… - едва прошептала Василиса и перевела взгляд с бездыханного Энея на Ядвигу, что стояла перед ней вся потерянная и испуганная, а после добавила, - из-за тебя!
И Василиса выбежала из дому, не в силах больше там стоять. Мимо их двора проезжали повозки, и проходили люди с ярмарки. И девушка, что было силы, закричала:
- Ядвига! Ядвига отравила Энея! Она! Она его убила!
Люди ошарашено на неё начали оборачиваться. Почти все, кто был поблизости, остановились, по толпе быстро начал волной катиться громкий шёпот, среди которого явно слышалось два слова «Ядвига», «убила».
Не понимая, что произошло, Ядвига кинулась вслед за Василисой, чтоб хотя бы услышать, что случилось. Но когда она показалась на крыльце дома, то толпа народу смотрела на неё с ужасом и пренебрежением. Кто-то крикнул:
- Убийца!
Следом его подхватили остальные:
- Ведьма!
- Отравительница!
- Воровка!
- Гадюка!
Ядвига ещё меньше не могла понять, что произошло. Почему её любимый лежит бездыханный на полу их общего дома, почему все эти люди на неё кричат, почему все её ненавидят, почему её жизнь похожа на тяжкую муку последние месяцы... И тут её взгляд упёрся в тощую фигуру, что стояла впереди всей толпы; и Ядвига почти прошипела от горя и обиды:
- Василиса!
Она начала идти по двору навстречу той, кто уничтожила её жизнь, той, кто обвиняла её, той, кто убила Энея, той, кто нарушила все законы природы и магии. Глаза Ядвиги стали почти чёрными, а движениями она походила на коршуна. С каждым её шагом и движением воздух вокруг становился холоднее, тучи начали затягивать небо, и все зеваки начали отходить от этого дома. Василиса была так ошарашена тем, какой начинала представать перед ней Ядвига, что не могла пошевелиться. Издалека начали доноситься какие-то голоса и крики. Кто-то бежал подальше отсюда, кто-то пытался их остепенить. Небо совсем затянулось чёрным, когда Ядвига вновь заговорила:
- Это ты всё начала, ты всё подстраивала, ты на меня наговаривала, ты начала всем вредить… Это ТЫ его убила! ТЫ!
- Как… Как ты можешь так говорить? Что у тебя есть против меня? – Василиса понимала, что сейчас может и не лучшее время врать, но вокруг были люди, а значит надо держаться старой игры.
Ядвига засмеялась не своим, ледяным смехом. Она хотела добавить ещё что-то, как вдруг на крыльце дома появился… живой скелет, обтянутый кожей. И лишь висящая, как лохмотья, одежда выдавала в нём Энея… Того красавца Энея, что был известен всем вокруг. Бессмертие его спасло, но вот какой ценой…
- Эней? – не веря себе и своим глазам, проговорили девушки. По толпе прокатилась волна выкликов, криков и детского плача. И многие из народа тоже решила пойти по домам.
Эней ещё не понимал, что с ним случилось, как он выжил. Он лишь окинул взглядом всё вокруг: чёрное небо, испуганную толпу людей, остолбеневшую Василису и помрачневшую Ядвигу. Лишь общие черты выказывали в ней ту спокойную, весёлую девушку, что он знал. Он лишь смог едва проговорить:
- Ты? Это правда всё сделала ты?
- Нет, Эней.. Нет… Не я… - голос не слушался Ядвигу, он звучат странно непривычно
- А это небо? Тучи? Ты сама? Разве не твоих рук дело? Разве ты не перешла черту?
- Я?.. Я.. – голос Ядвиги дрожал, а эмоции её переполняли. Она не знала, что сказать, она не могла уже вообще что-то говорить.
- Она! Эней, это всё она. Теперь ты видишь, что она от нас всегда скрывала? И этот яд…
- ЗАМОЛЧИ! – голос Ядвиги прозвучал так громко и мощно, будто ему вторил весь мир; а рядом с Василисой пронёсся луч какого-то заклинания.
Мир поглотила кромешная тьма, и уже самые отчаянные зеваки в ужасе разбежались по домам. К дому подбегали София и Лука, они пытались докричаться до Ядвиги, но всё было тщетно. Ведьма переводила свой хмурый взгляд с Василисы на Энея. Русоволосая девушка лишь только в этот миг осознала, какой силой обладала всё это время её соперница, но было поздно. Все, здесь присутствующие, давно перешли грань. Ядвига подступила на шаг ближе к тем двоим, на которых смотрела, и прошипела:
- Так кто я? Кто? И в чём повинна? Почему вы молчите?
- Ты сейчас не та, кого я знал! Не та, кого я люблю! Как я могу тебе верить? – Эней выкрикнул это, глядя Ядвиге в глаза
- Вот видишь! Теперь он понимает, кто ты есть! Твои слова про мир и равновесие сил, про помощь и созидание, про всю эту смехотворную чушь теперь - ничто! Теперь все видя, чего ты на самом деле стоишь! Получай же, что заслужила своим вечным ангельским лицемерием! – Василиса орала эти слова, смакуя каждое из них.
- Так получи же и ты то, что заслужила! Стать той, которой стоишь быть!
Ядвига вскинула руки вверх, и луч заклинания направился на Василису. София и Лука побежали к ним с криком «Ядвига, нет!», но их лишь откинуло волной заклинания наземь. Василиса попыталась выставить руки в защиту, но была слишком слаба для таких противостояний. Луч света засветился невыносимо ярко и вспыхнул. По чернейшему небу раскатились молнии. Девушек отбросило в разные стороны, а когда они приземлились, то каждая из них стала той, кем достойна была быть. Василиса обернулась на огромного зверя невиданного в краях здешних. Ядвига же стала старухой, сгорбленной, с длинным носом; её чёрные длинные волосы стали седыми и больше походили на солому. 
С неба развеялись тучи, когда София поднялась и вскинула руки к небу. Лука кинулся помогать той, кем стала теперь Василиса. Животное издало ужасный крик, похожий на вой. Ядвига встала, пытаясь понять, что же в действительности произошло, но глянув на свои руки, а потом – на то, кем стала Василиса, она поняла, что натворила…
- Эней, - негромко произнесла она уже не своим мелодичным голосом
- Энея больше нет, как и Ядвиги, - ужасная гримаса боли отразилась на тощем, новом лице бывшего красавца.
Зверь встал на свои четыре лапы и медленно поплёлся в лес. Лука замешкался, окинул всех, кто остался, неуверенным и полным горя взглядом и молча пошёл за Василисой. Эней, опустив взгляд, прошёл мимо всех и повернул в сторону дороги, что вела из города. Ядвига осмелилась посмотреть на его силуэт вдали. А после и сама направилась прочь от этого двора. Поравнявшись с Софией, она глянула ей в глаза и сказала:
- Мы обе знаем, что теперь есть дела поопасней и поважнее, - Ядвига провела рукой по воздуху и двор вместе с домом Софии восстановил свой прежний вид. А после старуха довольно быстро ушла известной лишь только ей дорогой.
Давно то селение поросло лесами и затянулось болотами. Никто с того дня ничего не слышал о Ядвиге, Энее, Василисе и наставницы их Софии. Кто говорит, что сгинули они давно в лесах, кто говорит, что не было никогда их на свете. Да только с того дня и по сей день нет покоя и мира на земле киевской.
***
Леший тихо закончил свой рассказ. Аделаида и Вольха продолжали удивлённо смотреть на него. Все они давно и поели, и чай выпили, и забыли обо всём на свете.
- Так, что же совсем неизвестно, что с ними стало? - почти шёпотом и, заикаясь, спросила Лисица
- Конечно, неизвестно. Неизвестно даже, было ли это правдой. Эх, девчата! - мягко сказал Леший. - Во всё вы и верите. Сказания это, легенды, былины. Детям на радость, - слегка улыбнулся он. - А ты, малышка, скушай, что я сказал.
Леший аккуратно подтолкнул к Аделаиде свёрток с куском какого-то гриба. Но разве у неё был иной выбор вернуть себе хоть немного роста?
Поделиться262017-01-24 00:25:55
Автор: Д. дэль Иниади
«… И грянуло горе!
И погас свет, приступаясь пред тьмою.
И забыл все, что ведал, доброе, колдун,
И понес наказание жуткое за грех свой,
За провину свою, за кривду, что причинил.
Стали дом его да земля смертью отмеченные,
Смрадом пропитанные, да кровицей залитые.
Ни птица к местам тем не полетит,
Ни зверь какой ход свой не повернет.
И ты, путник, берегись!
Мечется дух его в страданиях,
По земле ходит, жатву крови собирая.
И ход к тем местам закрыт быть должен,
Коль смерти ты не ждешь лютой.»
Книга путников Княжества Великого Быстень.
- Ложись! – Только и услышал Аделмар, за миг короткий успел он ощутить удар под коленку да порыв ветра над головой сильный. Вскинул взор, голову приподняв, а сестрицу его метра на три откинуло, да объяло ее пламенем с ног до головы. Но успела руки она вскинуть, знаком колдовским защищаясь, так что не коснулись ее языки огня. Схватил тогда Рейхарт сбрую свою, только прицелиться хотел, а не тут-то было, чудище во тьме и исчезло, будто и не было его. Тишина повисла тогда, недобрая тишь, даже на кладбищенских землях вороны каркают, а здесь и сего не было.
- Где он?! – В миг сей Сюз с земли поднялась да к братцу вернуться успела. – Куда он делся? – Сумка за её плечом зашевелилась слегка, морда усатая да заспанная высунулась на миг, а после с визгом назад спряталась.
И пугаться было чего.
Скелеты да трупы околь них из оврагов да ям подниматься начали. Сердце от жути замирало, стоило лишь взглянуть на кожу, лохмотьями на костях свисающую, да глазниц провалы, что в полутьме алым светились. Жаждали они в плоть пальцами своими вцепиться да жизнь в клочья разорвать. Злы они были за смерть свою безвинную, что полегли они здесь в муках страшных, а до убивца своего добраться не могли. Не было им числа, поднимались из пристанищ своих силой неведомой разбуженные, из сна вечного вытащенные. А стоял за ними всеми мраком окованный хозяин мест сих, и не было в нем доброго ничего, и забыли его очи про свет, и забыло сердце его о добре. Лишь проклятием тело его поднималось и на дела жуткие шло. Взмахнул он дланью и взметнулось пламя аки плеть в сторону героев наших.
Со звуком, все заглушающим, вылетели пули одна за одной к чудищу, но не разрушили они заклятия его, лишь заставили вновь во тьму отступить. Мертвяки же только ближе подступают, и не успевает от них защищаться ведьма. Одного силою магической откинет, так на месте его десяток других появится. Успевает только талисманы сильные меж пальцев крутить. Раз за разом бьёт тех, что подойдут ближе, но надолго ли...
Как вдруг ощутили герои холод за спинами, да такой, что руки едва слушаться не перестали. Обрушилась на них тоска смертная, все равно стало, что жизнь, что не жизнь, что радость, что боль. Стоят, глазами стеклянными пред собою смотрят, а истиной смерти олицетворение ручищи над ними заносит. Так бы и сгинули в краю заклятом, кабы не вцепился Василий в плечо подруге своей, голосом всю округу оповещая. Шипит, рычит, шерсть на холке дыбом, зубы монстру показывая и глазами, точно молниями, сверкая. Очнулась тогда Сюз от оцепенения, за плечо схватилась, заклинание какое создать хотела – но поздно уже, мертвяки вот уже дланями почти касаются. Схватила она тогда брата за руку, да с шеи камень – самоцвет сорвала. Бросила его наземь и что было сил каблуком по нему ударила. Треснул тогда камень, рассыпался, точно стеклянный, а из него свет вылился, вспышкой героев озаряя. Высвободила она силы тайные, на случай беды чрезвычайной Бабой Ягой подаренные. Захрипело, зарычало, застонало чудище, от света отпрянув, слуги же его в разные стороны от взрыва разлетелись. Когда же сияние то исчезло, и следа от братца с сестрицей не осталось. Только самоцвет стеклышками цветными на пригорке в пепле поблескивал…
В укрытом тьмой непроглядной зале зазвенело, застучало, затряслось. Казалось, воздух сам звуками наполнен. Вспышкой яркой озарилась комната, и едкий сизый дым заклубился столбом. Тяжко, глубоко дыша и хрипло кашляя из него вышли двое: юноша да девица.
- Так – так. Кто же сюда пожаловать смел, без разрешения?! – Глас грубый да тяжелый звучал, словно со сторон всех. Когда же развеялась дымка до конца, видно стало, как у единственного света источника, двери приоткрытой, замерла фигура высокая. Были на ней латы черные, некогда бывшие червонными да кузнеца руками великого мастера кованными. Но час, не скупясь, следы свои на нем оставлял. Не пощадил он и самого их владельца, лицо стало сухой маской, обтягивающей кости, украшением особым на ней были многочисленные шрамы да рубцы.
- Кто это? – Спросил парень, чьи глаза не успели еще привыкнуть к темноте.
- Старый друг наставницы… - Тихо молвила его спутница на родном своем языке, а после громче продолжила свою речь. – Мы ест зна… знаком… Мы есть труг Яги.
- Я знаю много языков. Вы можете говорить на своем. - Ярко-желтые колдовские глаза владельца замка слегка блеснули, когда он поморщился и продолжил. – Хотя диалект ваш мне не очень знаком. Давно я не слышал ничего о Яге…
В холодном гласе его появилось что-то странное, непонятное.
– Как же вас занесло сюда гости?
- Мы заблудились и попали в опасное место, где нас пытались убить. В последний момент я воспользовалась талисманом, который Яга мне оставляла, на случай опасности.
Лицо незнакомца на миг короткий стало еще более хмурым, как только он имя старухи услыхал. Попросил он подробнее рассказать о наставнице девы, что связывает их, да куда сама она подевалась. Поведала девчонка историю свою, да в целях скрытности некоторые факты утаила. Пока молвила она, вывел рыцарь их из залы мрачной, да повел по имению своему. Замок в горе располагался, было комнат в нем много да коридоров запутанных. Всюду мрак царил да прохлада. В комнатах многих убранство не уступало царским палатам. Были там и металлы дорогие, и каменья-самоцветы, и ковры персидские работы ручной, искусные мечи, сабли да рапиры, коим не было в княжестве равных, платья из тканей заморских, узорами расшитые. Иногда попадались по пути слуги, но дивные они были. Сюз успела уже повидать чудовищ разных, духов да существ. А вот братцу ее не по себе стало от вида теней молчаливых, лика лишенных.
Зашли они, наконец, в палату с потолком высоким, фресками разукрашенным, да полами мраморными. Замка владелец гостям своим предложил в кресла пред столом сесть, сам же нашел себе место напротив. Делом первым позвал слугу, тот свечи разжег. Поклонившись, подал вина бутыль да три бокала.
- Одно из имен моих – Кащей. Так зовут меня все в землях этих, так можете и вы двое обращаться. Давно уж ко мне никто не заходил, так что приема теплого не ждите. Ешьте, пейте, гуляйте, где хотите, да замок не покидайте.
- Но … - Хотел было возразить Аделмар, однако встретился с таким взглядом жутким, что поежиться захотелось, но вид сделал, что не заметил.
- Кроме того, девочка… Мне нужна будет твоя помощь в одном незавершенном деле.
Глас его становился все более грубым и решительным. Он встал и прошел к дальней стене, где в полумраке вещь пряталась под толстой пыльной тканью.
– За гостеприимство принято платить, и я желаю получить оплату прямо сейчас… - Рука в рукавице железной потянулась к занавеси да отдернула ее. Оказалось, за ней высилось крупное старинное зеркало. Деревянная рама его истрескалась, а само стекло потускнело до такой степени, что в нем едва были различимы образы.
– Подойди ко мне! – Молвил он тоном, что не ждал промедления. Но первым вскочил Аделмар, которому не нравилось совершенно происходящее, однако в миг тот же тело его тяжелым стало, словно во сне, и он вновь сел, от злости да бессилия зубы сжав так, что скулы его отметила белизна. Ничего не понимающая Сюз встала и подошла к отражающей глади. Неожиданно руки тяжелые легли на узкие плечи ее, заставив сделать шаг еще один, а над ухом властно прозвучало: «Позови свою наставницу!».
- Я… Я-яга… - Неуверенно и тихо молвила дева. Голос ее дрожал, и едва слушался.
- Громче!
- Яга! Бабущка!..
По зеркальцу пошла рябь, мелкими «мошками» забегали по нему искры, словно огнем даренные. От рамы хоровод их добрался к центру, замер, сияя, и исчез. Владелец замка гнусно выругался и отпустил девушку.
- Вот же… Не желает говорить, даже когда в руках моих ее ученица. А что если… - Он отстранил рыжеволосую и занял ее место. Уста его не шевельнулись, только очи разгорелись ярче. Вновь закружились, замерцали огонечки, сложились вместе, и в этот момент гладь мутная расступилась, и заместо ее явилась картина другая. За рамой резной была светлая горница терема. А прямо из – за стекла в них уперлись укоризненные темные глаза крупной медведицы, было в которых что-то неуловимо людское.
- Василиса! – хрипло произнес Кащей. – Знаю я, что пожаловали к тебе гости незваные. Они же пожаловали и ко мне, – видно было, что слово каждое давалось ему с трудом, что чувства разные мучают его иссохшую душу. – И знать ты должна о том, что происходит в мире. – Медведица по ту сторону заметно поежилась. – Буду краток, не ищу я примирений ни с кем, но не жажду пройти сквозь еще одну войну. Посему, бери гостей своих, да веди в замок мой. Он помолчал, словно решаясь на что… Но, передумав взмахнул рукой над гладью, развеял колдовство. Отошел потом к широкому к окну, отворил тяжелую, проржавелую ставню и присвистнул громко, одну из рук протянув. На зов тот прилетел ворон черный.
- Друг, – тише произнес Рыцарь. – Игра твоя зашла слишком далеко. По твоим следам идут. Забирай все и уходи.
Ворон, до того внимательно слушавший, громко каркнул и неожиданно повторил все голосом хозяина своего, а после крылья расправил да вверх взмыл. Кащей обернулся, обвел глазами героев наших.
– Вы вольны делать все, что пожелаете, но покинуть замок не смейте.
Развернувшись он покинул залу.
Не успели двери захлопнутся, как вновь засияла гладь магического зеркала.
- Сюз… - Тихим шепотом пронеслось по комнате.
Девица подошла ближе, и на нее пал взгляд старческих глаз.
– Внучка, времени у меня мало, так что внимательно слушай. Пришла ты к другу моему… Другу старому. Разделяет нас ссор тяжкий, такой, что говорить я с ним не смею. Зла тебе он не причинит, но и добра много не сделает. Дождись друзей своих да ступай далее. В непростое дельце вы ввязли. Коль жить хотите, уходите. Грядут события жуткие… - Лицо старухи омрачилось, и, губы поджав, она продолжала. – Как друзья твои да В… медведица пожалуют, приду и я. А теперь мне пора. Помни, внучка, я за тобой слежу!
Потемнело вновь зеркало.
Далеко за лесом дремучим, в тереме заметалась бывшая девица Василиса. Аделаида, ничего не понимающая, на лешего взглянула, да тот со вздохом и пояснил:
– Сквозь зеркала магические ранее многие княжества общались, да давно сие было. Уж и зеркалец-то целых почти не осталось. Только вот наше, да Кащея, друга старого. Вот к нему нам теперь путь лежит. Прознал, видимо, что важное. Коль о войне молвил…
- О войне? – Переспросила чаровница, что росту так много и не набрала. Жила она долго, да ничего такого не слыхала.
- О войне, – вздохнул тихо леший. – Много веков то назад было, да уже и помнят не многие. А кто помнят – тем забыть охота. В мире нашем некогда и людей-то больше было, что уж говорить о тех, кто даром обладает. В года те чудес да див всяких много было, едва ли не каждый умел сотворять вещи удивительные, а сколько было существ разных… Были и те, что силою могли сравнится с Богами из верований разных. И все в мире жили, да опасностей не знали. Все использовали дар, как хотели. Но день настал однажды, когда все переменилось. Совпало так, что чаровники в краях света разных много дивного сотворили в час один. Да и чаровницы из истории той, о которой я говорил, повздорили. И пошатнулось равновесие. Все в мире должно быть равным: зло и добро, свет и тьма, тепло и холод… - Леший, который на миг показался юношей, сглотнул тяжело и продолжил. – А так не было. И произошло тогда страшное: разделился мир надвое. Но не было там правых, не было виноватых. Озлобились все против друг друга, слепые чувства их вели за собою. Землица кровью, как дождем, умылась. Головы сложили и люди, и одаренные, и существа разные… Сам воздух был болью пропитан. Опьяненные, одурманенные, зачарованные бились меж собой и люд, и зверь. Продолжалось так, пока все в равновесие не вернулось. Когда же утихло, оказалось, что и городов меньше стало, и от деревень лишь пепел солнышко греет. О мастерах да учителях прошлых, сила чья велика была, и слыхать-то нечего теперь. Исчезли они все, до единого, только ученики какие-никакие остались. Всех забрала земля - так заплатили они за ошибку свою, что равновесие хрупкое удержать не смогли. Вот и теперь, видимо, такая беда к нам подкрадывается…
Поделиться272020-04-12 19:20:44
Для вас секс видео в лучшем качестве, смотрите бесплатно: https://porno-go.net
Сексуальное порно фильмы для всех онлайн на https://porno-go.net/hd-porno/9259-dve- … chili.html в HD720
Со всего мира секс видео без регистрации онлайн на https://porno-go.net/casting/6783-agent … eniya.html в HD1080
Жесткое порно ролики без границ просмотр на https://porno-go.net/krasivyy-seks/8366 … -bdsm.html в HD1080
Новинки порно съемка бесплатно онлайн на https://porno-go.net/amature/6963-napol … uzhku.html в высоком качестве
Семейное секс фильмы без регистрации просмотр на https://porno-go.net/anal/9260-kryshesn … ichek.html в HD1080
Из домашних архивов секс фильмы без границ онлайн на https://porno-go.net/amature/7791-glubo … evicy.html в HD1080
Возбуждающее секс запись для взрослых онлайн на https://porno-go.net/casting/6798-milas … inge..html в HD720
Шикарное секс ролики без регистрации онлайн на https://porno-go.net/hd-porno/4693-zash … tishe.html в HD1080
Вип секс фильмы без границ онлайн на https://porno-go.net/azian/565-japanese … cking.html в HD720
Классное порно запись бесплатно онлайн на https://porno-go.net/hd-porno/6331-pozd … minet.html в HD720
Возбуждающее порно видео для всех смотреть на https://porno-go.net/brazzers/5566-ubor … hlena.html в высоком качестве
Из домашних архивов порно видео для взрослых смотреть на https://porno-go.net/anal/9595-uhozhenn … popku.html в HD720
Поделиться282020-04-12 19:21:14
Качественная секс видео в высоком качестве, зацените бесплатно: https://porno-go.net
Безумное секс ролики для всех онлайн на https://porno-go.net/amature/624-trahae … skami.html в HD720
Безумное секс ролики для всех смотреть на https://porno-go.net/casting/4964-18-le … minet.html в HD1080
Шикарное порно ролики для всех онлайн на https://porno-go.net/brazzers/7682-posl … domoy.html в высоком качестве
ViP секс запись для взрослых смотреть на https://porno-go.net/casting/6165-skush … dyrki.html в высоком качестве
Семейное секс ролики бесплатно смотреть на https://porno-go.net/group-porn/695-bab … e-sex.html в HD720
Вип порно ролики без регистрации просмотр на https://porno-go.net/hd-porno/6568-ryzh … kisku.html в HD720
Жесткое порно фильмы без регистрации онлайн на https://porno-go.net/web-camera/8802-la … hkami.html в HD1080
Классное порно видео для всех онлайн на https://porno-go.net/amature/4618-tugo- … robki.html в высоком качестве
ViP порно съемка без границ онлайн на https://porno-go.net/azian/861-cunnilin … kings.html в HD1080
Чувственное порно ролики бесплатно онлайн на https://porno-go.net/anal/9462-dve-podr … bliki.html в HD1080
Новинки порно фильмы бесплатно смотреть на https://porno-go.net/masturbaciya-i-sol … kiske.html в высоком качестве
Вип порно ролики без границ просмотр на https://porno-go.net/test/7612-0015413501.html в HD1080
Поделиться292020-04-12 19:21:49
Жесткое порнушка видео в горячем качестве, наслаждайтесь бесплатно: https://porno-go.net
Чувственное порно ролики для взрослых смотреть на https://porno-go.net/bdsm/8913-gruppa-m … zhuhu.html в HD720
Горячее секс съемка без регистрации просмотр на https://porno-go.net/anal/8325-obmanul- … -anal.html в HD720
Нежное порно съемка для всех онлайн на https://porno-go.net/kastingi-vudmana/2 … ecerf.html в HD720
Нежное секс видео без регистрации смотреть на https://porno-go.net/casting/8460-rokkk … netku.html в HD1080
Шикарное секс съемка без регистрации онлайн на https://porno-go.net/uprugie-siski/8728 … apote.html в высоком качестве
Семейное секс запись для всех онлайн на https://porno-go.net/hd-porno/6577-nauc … ivane.html в HD720
Чувственное порно съемка бесплатно просмотр на https://porno-go.net/hd-porno/2061-holl … re-hd.html в HD720
Новинки секс съемка без регистрации онлайн на https://porno-go.net/hd-porno/3318-besp … ncom..html в HD1080
Новинки порно ролики бесплатно просмотр на https://porno-go.net/web-camera/3700-by … eroy..html в HD1080
ViP порно видео для всех просмотр на https://porno-go.net/hd-porno/6370-tols … entom.html в HD720
Вип секс съемка без регистрации онлайн на https://porno-go.net/russia/4138-natash … arnya.html в HD720
Вип секс ролики бесплатно онлайн на https://porno-go.net/minet/8984-tolstus … rakom.html в HD1080
Поделиться302020-04-12 19:22:25
Лучшая порно видео в офигенном качестве, оцените бесплатно: https://porno-go.net
Жесткое секс запись без регистрации смотреть на https://porno-go.net/hd-porno/1552-anal … rinki.html в высоком качестве
ViP порно съемка бесплатно просмотр на https://porno-go.net/britye-kiski/1863- … -v-hd.html в HD1080
Чувственное секс фильмы бесплатно онлайн на https://porno-go.net/russia/6509-razdel … erson.html в HD1080
Из домашних архивов секс фильмы для всех смотреть на https://porno-go.net/hd-porno/1217-chet … estry.html в HD1080
Жгучее порно запись без регистрации онлайн на https://porno-go.net/hd-porno/6892-ponr … tinge.html в HD720
Со всего мира порно фильмы для всех просмотр на https://porno-go.net/seks-mashiny/5757- … eniya.html в HD720
Новинки порно съемка без границ просмотр на https://porno-go.net/amature/8714-russk … odost.html в HD1080
Со всего мира секс ролики бесплатно смотреть на https://porno-go.net/big-dik/8372-lysyy … borom.html в высоком качестве
Чувственное секс видео бесплатно онлайн на https://porno-go.net/sperm/8270-porno-p … permy.html в HD1080
Горячее секс ролики без границ смотреть на https://porno-go.net/lesbi/7348-lesbi-z … ichke.html в HD1080
Новинки порно ролики без регистрации просмотр на https://porno-go.net/big-dik/1053-zhadn … chlen.html в HD720
Сексуальное секс запись без границ смотреть на https://porno-go.net/seks-vtroem/4078-g … dinok.html в HD720